Не жалею, не зову, не плачу

– Бананы и апельсины – это фрукты, а не овощи… Мой отец мандарины помогает доставать, – улыбнулся я.

– Почему только мандарины?

– Потому что апельсины в Грузии не растут. Можно еще за урюком куда-нибудь в Учкудук съездить. На своей машине. Но Грузия в принципе ближе…

– У меня нет своей машины.

– Мой отец может в этом помочь. Не тебе, так твоим родителям. «Ладу» без очереди взять или «Волгу»…

– Мы на «семерку» второй год стоим, – с гордостью сообщила Лиза. И, разжевав мой намек, озадаченно спросила: – То есть как это – без очереди?

– Мой отец легковыми автомобилями торгует. База есть такая, где они стоят. Кто-то эти машины распределяет, а он их продает. Ну и сам тоже может блат организовать…

– Это интересно… Даже очень…

Лиза смотрела на меня если не восхищенно, то близко к тому.

– А мне твой отец не сможет помочь? Ну, то есть моим родителям. Деньги на машину есть, но пока очередь подойдет, я уже состарюсь… ну, как минимум школу закончу, если не институт…

– А в какой институт собираешься поступать? – пользуясь ее лояльностью, спросил я.

– Да это не важно… – отмахнулась она. – Ну, так что насчет машины?… Если ты, конечно, про своего отца не врешь…

– Я не умею врать, – с пафосом самодовольного болвана сказал я. Но, вовремя осознав собственную глупость, добавил: – То есть очень даже умею. Но тебе врать не могу.

– А что во мне такого особенного? – кокетливо улыбнулась Лиза, провоцируя меня на дифирамбы в свою честь.

Конечно же, она прекрасно знала, чего и сколько в ней особенного. Первая красавица в школе… Не знаю, скольким парням она разбила сердце, но я уж точно из числа этих несчастных…

– Ты… В тебе… Ты самая лучшая…

Я мог бы написать, какая она, – в стихах, в лирической прозе. Но мне нужно было время, чтобы сочинить этот гимн в ее честь. А так, навскидку, да еще под прицелом ее парализующе красивых глаз…

– Да, ты самая лучшая, – повторил я, не в состоянии подобрать нужные слова.

– Мне нравится быть лучшей, – задорно улыбнулась она.

– Тем более что у тебя это получается, – сказал я.

И облегченно вздохнул, радуясь, что сумел польстить ей.

– У меня да. А у тебя?

– Думаю, что нет…

– Я тоже так думаю, что нет.

В ее словах не было осуждения и пренебрежения; всего лишь констатация печального для меня факта.

– Но ты не переживай. Не всем же быть лучшими… Это даже страшно, когда все вокруг – лучшие. Все, как под гребенку… Нет, так нельзя…

Она смотрела на меня, но, казалось, разговаривала сама с собой. Спохватившись, сама предложила мне проводить ее домой. И я сразу же забыл, что мне очень далеко до звания «первый парень на деревне Москва». Едва сдержал себя, чтобы не запрыгать от радости.

– Я на Стройпромовской живу, – сказала она.

Мы шли по скверу. Лиза смотрела по сторонам – наблюдала за проходящими мимо людьми, что-то себе подмечала. А я ничего не видел вокруг, настолько был взволнован.

– Я знаю, – кивнул я.

– Следил за мной? – с осуждением, но вместе с тем и одобрительно повела она бровью.

– Да… То есть нет… Я тоже на этой улице живу, только через пять домов дальше…

– Это, считай, окраина…

– Ну да, новый дом…

– Если твой отец большой человек, то почему вы квартиру здесь получили? – скептически глянув на меня, спросила она.

И слова «здесь» в ее устах звучало как «здесь, в этой дыре». Спальный и не совсем благоустроенный микрорайон, дальняя окраина Москвы. Но мне в принципе здесь нравилось. Тем более что мне повезло попасть в класс, где училась сама Лиза.

– Ну, квартира служебная. А отец в центр перебраться хочет, квартиру выбивает…

Лиза ничего не сказала. Заинтересованным взглядом она скользнула по длинноволосому парню в фирменном джинсовом костюме и кроссовках на толстой рифленой подошве. Он стоял возле зеленой «Лады» – далеко уже не новой, но, по всей видимости, своей. К нему подходила девушка – симпатичная и такая же упакованная: легкая курточка из тонкой кожи, джинсовая юбка, модные сапоги на шпильке. На нее Лиза глянула, как мне показалось, завистливо. То ли ей не понравилось, что у нее такой парень, то ли – позавидовала ее прикиду…

– А у тебя машина есть? – спросила она вдруг.

– Зачем она мне? – пожал я плечами. – Прав-то все равно нет. Да и были бы, все равно только после восемнадцати можно…

– А у отца?

– Да, «двадцать четвертая» «Волга»…

Она ничего не сказала. И всю дорогу молчала, думая о чем-то своем. Мне тоже не хотелось говорить. Для полного счастья на данный момент мне достаточно было просто идти рядом с ней. И думал я только о ней, а не о чем-то другом.

А она, казалось, и вовсе забыла обо мне. Только возле самого дома вспомнила, что я рядом с ней.

– А-а, ты еще здесь… О чем-то я хотела тебя попросить… Да, ты что-то про машины говорил. Если твой отец нам поможет, я буду очень тебе благодарна… Даже в кино с тобой смогу сходить…

«Даже», «смогу» – явные признаки того, что в кино со мной она сходит из одолжения. Но я готов был на любые жертвы ради нее…

Глава 8