Не жалею, не зову, не плачу. Стихотворения 1910-1925

На плетнях висят баранки,
Хлебной брагой льет теплынь.
Солнца струганые дранки
Загораживают синь.

Балаганы, пни и колья,

Карусельный пересвист.
От вихлистого приволья
Гнутся травы, мнется лист.

Дробь копыт и хрип торговок,

Пьяный пах медовых сот.
Берегись, коли не ловок:
Вихорь пылью разметет.

За лещужною сурьмою –

Бабий крик, как поутру.
Не твоя ли шаль с каймою
Зеленеет на ветру?

Ой, удал и многосказен

Лад веселый на пыжну.
Запевай, как Стенька Разин
Утопил свою княжну.

Ты ли, Русь, тропой-дорогой

Разметала ал наряд?
Не суди молитвой строгой
Напоенный сердцем взгляд.

1915

«Заглушила засуха засевки…»

Заглушила засуха засевки,
Сохнет рожь, и не всходят овсы.
На молебен с хоругвями девки
Потащились в комлях полосы.

Собрались прихожане у чащи,

Лихоманную грусть затая.
Загузынил дьячишко лядащий:
«Спаси, Господи, люди твоя».

Открывались небесные двери,

Дьякон бавкнул из кряжистых сил:
«Еще молимся, братья, о вере,
Чтобы Бог нам поля оросил».

Заливались веселые птахи,

Крапал брызгами поп из горстей,
Стрекотуньи-сороки, как свахи,

Накликали дождливых гостей.

Зыбко пенились зори за рощей,

Как холстины, ползли облака,
И туманно, по быльнице тощей
Меж кустов ворковала река.

Скинув шапки, молясь и вздыхая,

Говорили промеж мужики:
«Колосилась-то ярь неплохая,
Да сгубили сухие деньки».

На коне – черной тучице в санках –

Билось пламя-шлея… синь и дрожь.
И кричали парнишки в еланках:
«Дождик, дождик, полей нашу рожь!»

1915

«В том краю, где желтая крапива…»

В том краю, где желтая крапива
И сухой плетень,
Приютились к вербам сиротливо
Избы деревень.

Там в полях, за синей гущей лога,

В зелени озер,
Пролегла песчаная дорога
До сибирских гор.

Затерялась Русь в Мордве и Чуди,

Нипочем ей страх.
И идут по той дороге люди,
Люди в кандалах.

Все они убийцы или воры,

Как судил им рок.
Полюбил я грустные их взоры
С впадинами щек.

Много зла от радости в убийцах,

Их сердца просты.
Но кривятся в почернелых лицах
Голубые рты.

Я одну мечту, скрывая, нежу,

Что я сердцем чист.
Но и я кого-нибудь зарежу
Под осенний свист.

И меня по ветряному свею,

По тому ль песку,

Поведут с веревкою на шее
Полюбить тоску.

И когда с улыбкой мимоходом

Распрямлю я грудь,
Языком залижет непогода
Прожитой мой путь.

1915

Побирушка

Плачет девочка-малютка у окна больших
хором,
А в хоромах смех веселый так и льется
серебром.
Плачет девочка и стынет на ветру осенних гроз,
И ручонкою иззябшей вытирает капли слез.

Со слезами она просит хлеба черствого кусок,

От обиды и волненья замирает голосок.
Но в хоромах этот голос заглушает шум утех,
И стоит малютка, плачет под веселый, резвый
смех.

1915