Не жди меня, мама, хорошего сына

— Я знаю код… Вот видишь, я все ближе к пропасти… Матвей не доверяет мне, а Гена доверяет. Или он раскрыл тайну, чтобы покрепче привязать меня к себе… А может, выпил чересчур…

— А Матвей почему не доверяет?

— Потому что я женщина… Я даже знаю, почему Стелла выпытывает у меня про сейф…

— Она что, в курсе?

— Выходит, да. Я знаю, это ее Матвей на меня науськал. Может, не сам, может, через Васю, но это не так важно…

— Важно. Пока мы не сбежали, важно.

— Так ты со мной? — просияла Лиза.

— Ну а куда я от тебя денусь? — улыбнулся Сеня.

Мысленно он уже подыскивал себе «Порше» в автосалоне где-нибудь на Беверли-Хиллз… Хорошо бы еще познакомиться с какой-нибудь голливудской красоткой, но с этим придется повременить. Нельзя изменять Лизе, неизвестно, как поведет она себя, узнав о его похождениях; может и Гене своему рогатому позвонить…

* * *

Лифт с шумом дернулся на верхнем этаже, электродвигатель потащил его вниз. Половина третьего ночи, время, когда все спят, но все равно страшно — вдруг кто услышит, вдруг вызовет милицию…

Гена жил на четвертом этаже, казалось бы, подняться на своих двоих — дело плевое. Но у Сени от страха подкашивались ноги, он уже жалел, что ввязался в это гиблое дело. Спал бы сейчас дома, ни о чем не думая, так нет, топор на свою шею ищет… Лифт опустился, створки дверей раздвинулись. Сеня сделал шаг назад и в сторону. Ну его на фиг!

А как же небо в алмазах? Как же бурный роман с Кирой Найтли?..

Балабакин пересилил себя, зажмурив глаза, споткнувшись о железную полоску порожка, ввалился в лифт, вжался в угол кабины. Дверцы задвинулись, но лифт остался стоять. Только когда Сеня догадался нажать на кнопку, подъемный механизм пришел в движение.

Страх одолел его с новой силой, когда он брался за ручку бронированной двери. Сейчас зайдет в квартиру, а там Гена в пиратской косынке и с кинжалом в зубах; сначала он станцует лезгинку, а затем перережет ему горло… Сеня не выдержал, подался назад, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов.

Он бы сбежал, если бы дверь не открылась сама.

— Арсений, ты куда? — громким шепотом остановила его Лиза.

— А-а, нормально все, — натужно улыбнулся он и на негнущихся ногах сделал шаг к ней.

— Заходи, быстрей.

Она стояла в дверях гостиной, когда Сеня зашел в квартиру. В прихожей рядком стояли четыре пластиковых чемодана, из них только один был с вещами, остальное — наличность. У Балабакина захватило дух. Неужели так много денег?

— Что, уже все? — пытаясь унять нервную дрожь, спросил он.

— Дверь закрой, — недовольно посмотрела на него Лиза.

Она тоже волновалась, но держалась куда уверенней, чем он.

— А-а, да…

Не оборачиваясь к двери, он взялся за ручку, потянул ее на себя. Щелкнул язычок, похоже, все. Запирать ее смысла нет, все равно уже пора уходить. Да и не знал он, как управляться с замками.

— Разувайся, заходи. — Лиза поманила его к себе рукой и зашла в гостиную.

Он послушался, снял туфли, в носках последовал за ней в комнату. Только затем спросил:

— Зачем?

— Присядем на дорожку, — вполне серьезно сказала она.

И присела на краешек дивана.

— Уматывать отсюда надо! — возмутился Сеня.

— А я говорю, присядь. Иначе удачи не будет.

Он присел рядом с ней, в оба глаза глядя на дверь, в которую могли сейчас войти люди, которые заманили его в ловушку.

— А Гена где?

— Спит. Хочешь посмотреть?

Лиза должна была усыпить мужа и, по всей вероятности, сделала это. Иначе бы она просто не смогла выпотрошить его тайник.

— Нет! — мотнул головой Сеня.

— Ты что, боишься?

— Да нет, с чего ты взяла?

— С того, что боишься. Я тоже боюсь. Но главное мы уже сделали. Деньги я забрала, алмазы тоже. Гена будет спать завтра весь день, мы все успеем сделать…

— Не успеем. Если не уберемся отсюда прямо сейчас!

Сене казалось, что в комнате опускается потолок, пока что медленно, но уже с ускорением. И если они немедленно не покинут дом, железобетонная плита погребет их с Лизой под своей тяжестью… И зачем он вообще сюда приходил? Все и без него сделано, мог бы подождать Лизу и на улице. Чемоданы тяжелые, но ведь она девушка сильная, ей такая ноша вполне по силам.

— Уходим, — поднимаясь с дивана, сказала она.

Сеня вышел в прихожую, взял в каждую руку по чемодану. В одном килограммов тридцать, и в другом примерно столько же. Одна стодолларовая купюра весит девятьсот пятьдесят миллиграммов, пачка — почти сто граммов, сто тысяч — килограмм, значит, в каждом чемодане миллиона по три долларов… «Эх, донести бы все это до банка. Сколько еще проблем впереди…»

Часть вторая

Глава 8