Не ждите меня в Монте-Карло

И вот когда самолет наконец выправился и небо в иллюминаторе, несколько раз качнувшись, встало на свое место, Лидия отстегнула ремень, потянулась, потом кошачьим движением закинула ногу на ногу и, глядя Веронике прямо в глаза, металлическим контральто заявила:

– Пришло время поговорить по существу. Итак, дорогая моя, признавайся, что ты сделала с нашим сыном?

* * *

На секунду весь мир застыл в ледяном безмолвии. Застигнутая врасплох Вероника почувствовала себя так, будто сидела в роскошном ресторане, ожидая порцию филейной части косули с пьемонтским ароматным сыром фондю, а официант подошел и засветил подносом ей по физиономии. Нужно было что-то отвечать, и отвечать правильно, иначе ее просто выбросят из самолета, взяв за лапку, как жабу. Врать нужно по минимуму, тогда не проколешься. Пусть правда течет широкой рекой, а по ней плывет ореховая скорлупка лжи. В этом случае скорлупка может остаться незамеченной.

– Да я… Я не знаю, где он. И боялась у вас спросить, – Веронике даже не надо было притворяться смущенной. – Дело в том, что мы с Богданом сильно поссорились и некоторое время вообще не разговаривали… И когда вы с Леонидом Филипповичем вдруг появились так неожиданно на пристани, я подумала, что это именно Богдан прислал вас за мной. Протянул, так сказать, руку для примирения.

Лидия, которая совершенно точно не считала себя рукой, смотрела на Веронику, не мигая. У нее был такой вид, будто она готовилась достать из складок своего платья корсиканский нож «вендетта» и воткнуть прямо в сердце сидящей напротив девице.

– А по нашим сведениям, – наконец сказала она, угрожающе наклонившись вперед, – накануне своего речного вояжа ты с утра пораньше забрала Богги из фитнес-клуба, посадила в свою машину и увезла в неизвестном направлении. С тех пор его больше никто не видел.

«Если Николь жива, я ее убью», – подумала Вероника, не представляя, как выкрутиться. Врать, имея на руках всю информацию, это одно. А врать вслепую – совершенно другое. Чтобы не отвечать прямо, она разыграла потрясение и обмахнулась ручкой, хотя кондиционер работал на полную мощность и холодный воздух в салоне самолета хрустел, словно папиросная бумага.

– Погодите, разве Богдан не ждет нас на борту круизного лайнера?

Вероника и в самом деле была поражена новостью о том, что Богдан исчез. Выходит, они с Николь исчезли оба! Только по очереди – сначала он, потом она. Если верить Лидии, в день Маринкиной свадьбы Николь еще до поездки в Кипелково встретила Богдана возле фитнес-клуба, посадила в свою машину и уехала. «А вечером нас обеих опоили снотворным. Вот тебе и ну, – подумала Вероника. – Похоже, вся эта чехарда с переодеванием и убийца на теплоходе могут быть связаны с Медниковыми».

– Мы не знаем, ждет нас Богги на лайнере или не ждет, – ответила Лидия, продолжая сканировать Веронику взглядом. «Прямо как интроскоп», – подумала та. – В круизе мы должны были обсудить кое-какие семейные дела. Очень срочные и важные дела. То, что он ни разу не позвонил и так надолго выключил телефон, представляется мне невозможно странным. А я ненавижу странности.

Вероника подумала, что прямо сейчас Лидия должна достать длинный мундштук, вставить в него пахитоску и, затянувшись, выпустить в воздух облако слоистого дыма. Весь ее облик был столь кинематографичен, что на ум то и дело приходили сцены то из «Секретов Лос-Анджелеса», то из «Голубого ангела».

Вместо пахитоски Лидия достала из сумки маленькую стеклянную бутылочку с густой прозрачной жидкостью, картинно отвинтила крышку и сделала глоток. На бутылочке было написано по-английски: «Листовой сок алоэ». Сколько-то там жидких унций.

– Я поехала в фитнес-клуб, потому что хотела помириться, – сообщила Вероника, хотя совсем не была уверена в том, что у Николь именно это было на уме. – Но, слово за слово, мы с Богданом снова начали ссориться, и я его высадила.

– Где? – спросил со своего места Медников, который ни разу за все это время ни жестом, ни взглядом не показал, что прислушивается к разговору.

Однако сейчас он поднял голову и смотрел на Веронику пристально, прокурорски, и она знала – случись что, срок ей не скостят. А возможно, сразу приговорят к смертной казни. Взгляд его был таким холодным и тяжелым, будто вместо зрачков в его глаза были вставлены свинцовые шарики.

– Да я не помню где. Где-то, – она взмахнула обеими руками, будто фокусник, который только что заставил раствориться в пространстве увесистого кролика. – Мы ехали и ссорились, я разгорячилась и рулила по инерции.

– Надеюсь, полиции не придется отслеживать путь автомобиля через GPS-навигатор. Молитесь, чтобы мой сын объявился.

– Наш сын, – с нажимом на первом слове поправила Лидия.

Медников пожал плечами и равнодушно ответил:

– Ну, если тебе так хочется.

С этого момента скребущая душу тревога уже не покидала Веронику. Вероятно, и с Богданом, и с Николь случилось что-то ужасное. И вряд ли Медников-младший встретит их на корабле широкой летней улыбкой со стаканчиком «виски сауэр» в руках.