Не желайте слишком громко

      Мы вышли и направились к знакомой кофейне. Я хотела было сесть за ближайший столик, но меня потянули в дальний угол, где имелись низкие диванчики, отгороженные от остального помещения полупрозрачными занавесками из органзы. Я в своё время с завистью поглядывала на воркующие в этих гнёздышках парочки, а теперь вот и сама имею прекрасную возможность вкусить, так сказать, романтики. Народу было немного, к моему облегчению, потому что я не сомневалась, что отдельно сесть мне не дадут – не тогда, когда близнецы дорвались до возможности быть ко мне ближе и не ждать каждую минуту, что огребут по физии за слишком вольное поведение. Разбаловала я их, мда… Андрюха устроился в углу, меня пустили в серединку, и Пашка сел рядом. Первый тут же привычно обнял и притянул к себе спиной, а второй положил руку на спинку, чуть наклонился вперёд и одарил внимательным, задумчивым взглядом. Интуиция тут же сделала стойку: кажется, сейчас с меня опять начнут снимать стружку. Аккуратно и нежно, но тем не менее, неприятных ощущений это не отменяет. Не удержалась и поёжилась, отведя глаза, и обхватила себя руками. На мгновение стало холодно и неуютно, собственные сомнения и метания порядком раздражали, и в то же время я понимала, что никто кроме меня, любимой, не разгребёт эти авгиевы конюшни сознания. Дерьмовое состояние, я знаю, почему всё это происходит со мной, я могу объяснить каждую свою мысль, страх и сомнение, но… я не знаю, как от этого избавиться.

      - Тебе как обычно, жасминовый? – простой вопрос Пашки чуть не заставил нервно вздрогнуть.

      Я же ожидала, что вот прямо сейчас всякие серьёзные разговоры и начнутся…

      - Не, пусть будет кофе, - удалось сказать это легко и непринуждённо.

      Дозорный кивнул и чуть улыбнулся.

      - Чизкейк?

      Конечно, за время нашего общения они уже успели запомнить, что я просто обожаю сладкое, а особенно, когда нервничаю.

      - Буду, - не стала отказываться и в этот раз.

      Пока ждали Пашку, Андрей молчал. Он аккуратно расцепил мои руки, переплёл наши пальцы и уткнулся носом в мои волосы, не пытаясь разговорить, хотя зуб даю, догадывался, что со мной что-то не то происходит. Как бы ни старалась вести себя, как обычно, но я не могу контролировать поведение каждую минуту, и наверняка мои приступы задумчивости и грусть и неуверенность во взгляде не остались незамеченными. Да и Пашка наверняка поделился с братом тем самым незаконченным разговором в воскресенье вечером.

      - Ну так что, поедешь или нет? – Пашка вернулся и сел обратно.

      - А далеко ехать? – я приняла нейтральную тему, с которой начался наш разговор, с каким-то даже облегчением. – Где у вас дача?

      - В Рощино, - ответил он. – Если без пробок, то добираемся быстро, около часа где-то. С пробками чуть дольше. Мы завтра едем, я, может, даже с работы раньше уйду. Надо посмотреть, что там как, а то родители недели две назад были. Остальные часам к девяти-десяти подтянутся.

      Рощино – это здорово, там офигенная природа и озеро, и да, я помню, что обсуждалась баня. Вообще, сама же хотела отдохнуть от домашних, прекрасная возможность. И, наверное, уже пора серьёзно разобраться в бардаке в голове.

      - Ладно, поеду, - легко согласилась и удивилась, как радостно завозилось в груди предчувствие чего-то… чего-то в общем. – А большая у вас там дача?

      - Большая, завтра увидишь, - по тому, как неуловимо изменился тон Пашки, я поняла, что отступление закончилось. – Юль, ну что случилось? – он тихонько погладил мою ладонь, внимательный и серьёзный взгляд не отрывался от моего лица.

      - Да ничего, а что такое? – я пожала плечами и попыталась сделать вид, что не понимаю.

      - Что ты себе успела надумать с выходных? – не купился он на мою откровенно слабую попытку увернуться от расспросов. – Мы не договорили тогда, помнишь, да?

      Вздохнула, помолчала и вдруг поняла, что да, устала всё держать внутри и строить из себя разочарованную в жизни и окружающих сильную женщину, которая размахивает своей свободой, как флагом на демонстрации. Надоело постоянно тренировать желание пожаловаться и доказывать окружающим, что у меня всё хорошо несмотря на отсутствие личной жизни. Не хорошо. Я не хочу засыпать в обнимку с кошкой или мягкой игрушкой, потому что больше не к кому прижаться. Я не хочу больше думать, глупо или нет с моей стороны, отвечать на знаки внимания симпатичных мне мужчин. Мне надоело бояться в очередной раз сделать ошибку, и таки снова её делать. Наверное, потому, что если мы чего-то очень сильно боимся, оно с нами и случается.

      Я боялась встретить того, кому захочу поверить и не смогу – встретила, двух сразу. И даже уже почти верю. Боялась привыкнуть к заботе и нежности, потому что в моей жизни они не заканчивались ничем хорошим – уже, кажется, привыкла. Перечислять дальше свои многочисленные страхи не стала, зачем, я и так прекрасно о них знаю. Ещё раз вздохнула, достала сигарету и прикурила, прислонившись затылком к груди Андрея и прикрыв глаза.