(Не) Желанная герцогиня

Согласилась ли я сразу? Нет. Какими бы шикарными перспективами ни обладала Колыбель, требовала она в обмен не меньшего. Считай, почти безвылазного нахождения на территории — дольше, чем на два вехимана, я отсюда уехать не смогу (во всяком случае, в ближайший ход). Абсолютной защиты святыни — того места силы, куда я дошла, пройдя заросший сад, и которое оказалось небольшой полянкой в лесу очень далеко от особняка (то есть мне, хоть умри, но пускать сюда корыстных, желающих наживы людей было нельзя). При этом я не должна отказывать тем, кто зайдет за границу моих владений, в помощи: кровом, хлебом, лечением.

Но были несомненные плюсы, которые и перевесили чашу моих сомнений. Уже сейчас дух, хоть и ослабленный, мог блокировать мою связь с сыном так, что тот не тревожился и спокойно спал. То есть ударь по мне кто — на нем это больше не отразится. Даже полученные мной в ходе поиска места силы ссадины от ударов ветками по лицу и телу на Илюше уже не отразились. И это была не моя заслуга, а духа.

Нет, поначалу меня, конечно, это испугало. Любое вмешательство в уже привычный ход вещей пугает. Однако я верила в то, что ни мне, ни Илье этот дух не причинит вреда. Не просто верила. Видела. Чувствовала. Да, меня шлепнули за долгое ожидание и сомнения, но это было, скорее, от отчаяния того, кто просто утратил всякую надежду.

А по сути, я и мои дети (нынешний и будущие) являлись сокровищами для этого духа и этой земли. И бонусов земля могла дать гораздо больше. А сейчас мне и требовался надежный оплот, крепость, в которой я буду чувствовать себя в безопасности.

Я согласилась и щедро полила кровью место, где была та горка. Так щедро, что в итоге меня уже ветром отнесло обратно на травяной стог, и уже там я переживала все прелести чужой силы, которая присосалась ко мне так жадно, словно я была тем самым живительным родником.

Впрочем, им и была.

А потом я наблюдала за тем, как резвился дух, получивший заряд бодрости. Носился он по полянке знатно — трава во все стороны летела, одумался только после того, как стожок подо мной почти рассыпался, и я шмякнулась на голую землю. Не больно, но ощутимо.

Я прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Не знаю, что за яблочко мне принесли (а съесть его пришлось), но я наконец-то перестала ощущать слабость. И попробовала сесть, что вышло очень даже успешно, голова не закружилась, и меня не повело. Значит, можно смело отправляться обратно, тем более что Илюша скоро должен потребовать еды.

На этот раз ветерок ласково прошелся по моим растрепанным волосам, задержался на губах и утянул из руки огрызок.

— Мне пора, хранитель, — сообщила я духу и медленно поднялась, разумно опасаясь делать резкие движения.

Честно, лучше бы молчала, потому что меня таким ураганом снесло и куда-то потащило, что просто ни вздохнуть, ни проморгаться! Мощный поток воздуха закружил аж до тошноты, нахлынувшей стремительно…

Впрочем, носило меня недолго, а выкинуло рядом с особняком. Мягко так приземлило на пятую точку, видимо, чтоб смогла отдышаться и не только…

Посидев минут десять с опущенной к коленям головой, я смогла и отдышаться, и успокоить разбушевавшийся организм.

— Не делай так больше, — хрипло попросила духа, все это время ласковым ветром поглаживающего мою спину. — Не делай или хотя бы предупреждай.

Что ответил дух?

А показал мне сына, который еще не открыл глаза, но уже начал просыпаться. Четко показал, гораздо лучше, чем в первый раз, никакой мути, абсолютно!

Мол, молчи, женщина, и беги кормить чадушко!

Глава двадцать третья

— Это уже переходит все границы! — я гневно уставилась на корни огромного дерева, у которых разворачивалась настоящая битва.

С коротким свистом между мной и деревом прошелся ветерок, как бы намекая, что я не права.

— С меня хватит! Я сказала: хватит! — рыкнула на духа, который наконец приобрел хоть и размытые, но различимые черты (этакий джинн, сотканный из слабого тумана). — Ты вытащил меня с поля ради двух дерущихся белок?! Белок!

И, пнув камушек, попавший мне под ногу, раздраженно добавила:

— За перезрелый орех!

Ветер взметнулся, а две дерущиеся белки уставились на меня.

— Хватит! Верни меня обратно! — потребовала я. — Я не стану ни у кого из них отбирать орехи! Пусть сами решают, кто из них делал запасы и чья тут заначка!

Все бы ничего, но в последние полтора месяца дух дергал меня постоянно и отовсюду, даже если я спала и видела десятый сон.

Первый раз, кстати, именно так и произошло. До того дух то ли стеснялся, то ли давал мне привыкнуть, а может, просто наводил порядок в своих владениях (к чему я больше склонялась) и первую неделю меня не трогал. Вот вообще никоим образом. Разве только раз в день перед сном доносил до меня видения цветущих деревьев, распускающихся цветов, даже их аромат. Показывал, как укладываются спать медвежата под боком мамы-медведицы, волчат показывал… Этакое умиротворяющее кино перед тем, как я полностью отдавалась во власть сновидений.