(Не)желанная истинная

– Хорошо, – выдохнула, поднялась с дивана и важной походкой направилась к выходу, будто прочитав мои намерения во взгляде. – Подумайте, Михаил… сможете ли вы простить себя, если из-за своей упертости и честно сказать глупости упустите единственный шанс стать с Серафимой настоящей полноценной семьёй?

Оборотка ушла, не дожидаясь моего ответа, а я испытывал в данный момент просто невероятный шквал всеразличных эмоций от ярости до банальной малодушной жалости к самому себе.

Почему именно сейчас? Почему это чудо не произошло раньше, когда я ещё не знал Василису?

Зверюга внутри метался и ревел о том, что именно я во всем виноват, что должен был сразу обо всем рассказать Симе и расстаться с ней, что не видать нам без Истинной счастья в любом случае, но я заставил медведя заткнуть пасть, потому что дело не только в моих сомнениях и неспособности сделать выбор между двумя важными для меня женщинами, дело в том, что я боюсь того, что у меня попросту не хватит сил защитить Василису от гнева Василия. Он глава совета старейшин, который сделает всё, чтобы мне не дали разрешение на союз с человечкой, а без одобрения девушка каждую секунду будет в опасности, стоит мне только обозначить то, что она моя истинная. Возможно, Марк прав, когда издевается всячески надо мной, называя послушным зверьком, который и поссать без разрешения совета не ходит, но такой уж я есть, привык следовать правилам и нести ответственность за свои поступки. Кто-то ведь должен следовать этим гребаным правилам, иначе, в чем вообще смысл?!

Глава 23. Михаил

Схватил куртку, обулся и выскочил из квартиры, стараясь сбежать, пока Серафима не вышла из ванной. Не хотел ее расстраивать, но и общаться не знал как. Зверь сейчас по отношению к ней ведёт себя немного спокойнее, потому что ни хрена не чувствует, но все же я опасался его реакции, когда жена в очередной раз попытается добиться близости со мной.

С моей последней встречи с Василисой прошло чуть больше двух недель, но по ощущениям я не видел девушку много лет. Тоска такая ощутимая, что хотелось вспороть грудную клетку, вытащить сердце и выбросить его нахрен, лишь бы заглушить нестерпимую боль внутри.

Непроизвольно вспомнил тот момент, когда Зверев потерял свою истинную, и как я, совершенно не понимая, пытался успокоить его словами о том, что дескать жизнь продолжается, все мы что-то теряем… Идиот. Не представлял теперь, как Макс пережил подобное и как не оторвал мне голову, слушая слетающую с моих губ херню.

Подъехал к территории Черного ковена, прекрасно зная, что сейчас Даша находится здесь. Общаться с ней под строгим надзором Дарткана не хотелось, хоть я ему и благодарен за помощь. Мужчина сообщил, что предоставил Василисе новые документы и новую жизнь, в которой она ни в чем не будет нуждаться, и я должен бы радоваться, но внутри шевелился противный, эгоистичный червячок желающий, чтоб девушка очень сильно нуждалась… во мне.

Встречи с Дартканом я опасался еще и по той причине, что не смогу сдержаться и потребую выдать мне местоположение своей истинной. Демон, уверен, не сможет отказать, если я спрошу это не как начальник департамента, а как самец жаждущий воссоединиться со своей самкой, а моя жажда с каждым днём становилось всё более ощутимой и сводящей с ума.

– Миш, выглядишь ужасно! Ты истощен. Эмоциональный фон в дырах, и это говорит о том, что ты на грани. Ну нельзя же так… – сочувственно покачала головой белая ведьма, а я мог лишь обречённо выдохнуть и откинуться на спинку кресла, закрыв глаза.

Рядом с Дарьей мне становилось легче, хоть я и запретил использовать по отношению ко мне всякого рода магию. Она конечно нарушала запрет, пытаясь подлатать мое душевное состояние, но честно стало как-то всё равно.

– Я какой-то неправильный оборотень, да? Ребёнку не радуюсь, от истинной отказываюсь…

– С подобными вопросами тебе лучше обратиться к Фиссани, а не ко мне, – справедливо заметила, но я наверное еще не до конца созрел для похода к психологу.

– Я чувствую, что что-то не так, но понятия не имею, с какой стороны подойди, чтобы докопаться до истины. Сима на меня смотрит, как на врага и предателя, а я как ни стараюсь, не могу вести себя по-другому. Я ведь любил ее, был уверен, что несмотря ни на что буду рядом с ней, поклялся сделать счастливой, а на деле… – потер лицо руками, боясь подобно слюнтяю пустить слезу от навалившегося на плечи отчаяния.

– Не знаю, каких именно слов ты от меня ожидаешь, но поверь, я понимаю твою боль. В прошлом я ведь тоже оказалась на распутье и между личным счастьем выбрала счастье дочери. Мне было сложно, сердце рвалось на части от тоски по Дару, но в то же время я понимала, что не могу поступить иначе. Помнишь, что ты сказал мне в кабинете после того, как я вопреки запрету пообщалась с Авенирой?

– Что если бы у меня был ребёнок, я бы тоже ради его спасения пошёл на всё, что угодно, – ответил, прекрасно понимая, к чему ведет белая ведьма.