(не)желанный брак, или Космический приют для хищных растений

Взлохмаченный покрытый чёрной шелухой и паутиной куст выглядел так, что кондратий мог хватить. Опешив, я не сразу признала в этом чумазом монстре мою чистюлю и аккуратистку Лапушку.

Распахнув цветочки, мухоловка была готова немедленно вступить в неравный бой за свою провизию.

– Ты что тут делаешь? – пропищала я, разглядывая её от древесных корней до розовых лепестков.

Лапушка затряслась, сбрасывая с себя налипшие колючие чешуйки тараканов, и заострёнными листочками ткнула в решётку, открыто намекая, что ей тут нужно. Сардельки!

– Дали? Что у тебя? – подал тихий голос Калеб. – На кого ты там шипишь?

– Я нашла ворюгу, но у меня тут посторонние обрисовались! – я гневно сопела на свою любимицу.

– Это кто же? – мой муженёк явно был озадачен.

– Лапушка! Ты представляешь, она за мной приползла. Додумалась же! А то я без неё провизию не отобью.

– Хм, – кажется, Калеб хохотнул, но я предпочла это деликатно не заметить.

Весело ему…

Тем временем ворюга нагло потянулся за очередной сарделькой. Лапушка и вовсе встала на дыбы. Я поморщилась, понимая, что пока мы тут выясняем отношения, там методично уничтожают, на минуточку, наши продовольственные припасы.

– Калеб, – уже спокойнее обратилась я к мужу, – что делать? Я вижу сумку, и он жрёт обед моих девочек. Уже пятая сарделька в ход пошла!

– Спокойно, сердечко моё. Выдохни. Над тобой есть ещё одна решётка, но поменьше. Найди её.

Подняв голову, я не смогла рассмотреть ничего. Потолок оказался гладким.

– А ты уверен?

– Конечно, смотри внимательно.

Вытянув руку, я пошарила по потолку, нащупав некую небольшую неровность. И тут же поняла, что решётка-то есть чуть подальше, но такая маленькая…

– Ты шутишь, Калеб! – выдохнула я. – Туда даже моя ладонь не пролезет…

– Быть того не может, – перебил он меня. – Решётки стандартные, старого образца. Только последние межзвёздники оборудованы бесконтактными датчиками "С" класса…

Я недовольно стиснула челюсть.

– Значит, муж мой, мне очень повезло, и я лечу на новом корабле. Калеб! Даже если я и вскрою её, то рука не пролезет… Придумай что-нибудь, а я тебя при встрече за это расцелую!

Прошептав это, я взглянула на мерзавца, который вытащил из упаковки ещё одну сардельку.

– Нет, ну ты посмотри на него – жрёт как ни в себя!

Лапушка затрясла ловушками, соглашаясь со мной, и нагло протиснулась вперёд. Один из тонких корешков вытянулся на всю длину и скользнул в этот чёртов датчик…

– Сейчас… Не волнуйся, солнышко, я что-нибудь соображу, – голос мужа звучал задумчиво.

– Калеб, Лапушка туда корень протиснула. Что делать дальше?

– Цветок? Шутишь… – зашептали недоверчиво за шиворотом моей футболки.

– Она тебе не фиалка и не лютик полевой, а генно-модифицированная, на секундочку, разумная флора. У неё ай-кью десятилетнего ребёнка. Да я её на досуге читать учу!

– Всё понял, уймись. А то ты сейчас кричать на меня начнёшь. И ещё говоришь, брак у нас не настоящий, да я тебя ещё в постель не затащил, а ты меня уже строишь.

– Молчу, – спохватилась я и улыбнулась. Ну-ну, затащит он меня, как же… Наивный.

Хотя доля правды в его словах была. Порой, когда обижали моих любимиц, я выходила из себя. Был за мной такой недостаток.

– Так слушай сюда! – скомандовали у меня за пазухой. – Как там тебя, фиалка интеллектуально прокачанная, хочешь свою еду обратно, значит, шевели извилинами, где бы они у тебя ни были…

– Мозговой центр у неё в корневой системе, – тут же вмешалась я. – Учёные более пятидесяти лет прививали им ген обезьян…

– Рыженькая, да мне вообще побоку генная ботаника! У нас времени осталось всего ничего. Так что притихни там, малыш, и не мешай нам с зелёной работать.

Перед моим носом хлопнул цветочек-ловушка.

– Всё заткнулась! – поняла я намёки с обеих сторон.

– Так, зелёная, – Калеб шёпотом продолжил операцию по возвращению сарделек, – шурши тщательней. Там должен быть такой кругленький контактик, он на пробочку похож. Его нужно вырвать…

Стоило ему договорить, как заорала оглушающая сирена…

– Да! Она расторопнее тебя, Дали, будет, – усмехнулись за моим шиворотом. – Так сейчас откроется дверь в каюту, – бас Калеба я едва различала из-за воя сирен. – Туда ломанутся все, кто есть в коридоре. Вашего ворюгу сразу же потащат наружу. Будет драка за каюту. Тебе нужно…

– Спуститься и схватить своё, – догадалась я, – а после снова залезть в вентиляцию и смотаться…

– Верно, но дождись, пока они начнут мордобой. Их там много, а дверь пока не защёлкивается. У тебя есть минут десять, пока всё придёт в норму.

Сирена смолкла. Вид у ворюги был напуганный. Дверь с шипением отъехала в сторону и показались с десяток мужиков. Сморчок выронил надкусанную сардельку и вскочил с койки.

Не дожидаясь пика драки, я распахнула решётку. Но вместо меня, туда сунулась Лапушка. Растопырив цветочки, она затрясла ими так, что даже я впечатлялась.

Из каюты разом сдуло всех.

Вытащив любимицу из проёма, я быстро спрыгнула на кровать. Закинула вскрытую пачку сарделек в свою чистую новую сумочку и подняла её над собой.

Мощный корешок тут же подхватил её за ручки и запихал в вентиляцию. Что-то зашуршало, громко удаляясь.