(не)желанный брак, или Космический приют для хищных растений (СИ)

— Нужно было три пакета с пряжей брать, — пробурчала я под аккомпанемент густого раскатистого смеха мужа.

— Дали, ты чудо, детка. Поехали.

Прижимаясь к спине своего медведя, я устало прикрыла глаза. Калеб старался вести вездеход ровнее, чтобы меня не трясло. За что я была ему безмерно благодарна.

Кажется, я задремала.

Резкое покачивание и встряска. Приоткрыв глаза, легко различила чёткую линию бороды мужа. Протянув руку, погладила пальцами его щеку.

— Мы только приехали домой, — негромко произнёс он, — сейчас я уложу тебя в постель. Натру ноги и принесу горячий чай. Приготовлю ужин и накормлю нас, а после ты крепко уснёшь, малыш.

— Это женщина должна заботиться о мужчине, — как бы невзначай напомнила я.

— Какая глупость, Дали. Брак на то и нужен, чтобы всё делать совместно. А пока ты болеешь — все твои обязанности я возьму на себя.

Он ловко слез с вездехода и поднял меня на руки.

— Тогда неси в спальню и взбей мне подушечку, мужчина, — снисходительно указала я на дверь веранды, ведущую в дом. — Твоя женщина желает отдыхать.

— Всё что угодно, любовь моя, — склонившись, шепнул он мне на ушко. — Хочешь буду греть тебя всю ночь?

— Грелка во весь рост, да ещё и с таким внушительным запасом, — я призадумалась, сдерживая улыбку, — Конечно, хочу.

Он тихо рассмеялся. В его взгляде появилось что-то такое... Смущающее и жаркое.

— Знаешь, малыш, однажды бабушка сказала мне не спешить обрастать семьёй. В шутку заявила, что возможно моя жена ещё в куколки играет. Смотрю я на тебя и понимаю, насколько она была права.

— Я никогда не играла в куклы, — пролепетала, всё же слегка покраснев.

— Сказало моё солнышко, купившее сегодня плюшевого мишку, — подколол он меня.

— Ты забрал его? — встрепенувшись, я выглянула из-за плеча мужа, пытаясь высмотреть в грузовом отсеке вездехода игрушки.

— Конечно, — успокоил меня Калеб. — Мне от них тоже не по себе. Будем надеяться, что их маленькие владельцы живы и здоровы, и их выжили с этих мест. В противном случае я просто пристрелю эту семейку без суда и следствия.

— Может, пашут где как нелегалы?

Признаться, я тоже желала верить в лучшее. Страшно было даже представить, что здесь погибали дети.

Меня передёрнуло.

Я становилась слишком чувствительной. Хотя... Признаться, всегда была жалостливой. Нам навстречу на крыльцо вышли Лапушка и Жиря.

— Так, зелёные, разгружайте вездеход, — скомандовал Калеб. — Я там и вам нашёл какие-то удобрения, но пока наша Дали не одобрит, в горшки не лить.

— Мне кажется или ты тоже их балуешь? — заговорщически прошептала я.

— Есть такое. Никогда не думал, что так привяжусь к каким-то кустам. Но вдруг поймал себя на мысли, что воспринимаю их как членов семьи.

— Лапушка для меня уже давно за младшую сестру. А Жирю я нашла в тот день, когда впервые увидела тебя. Но уже так привязалась к ней.

— Наладим всё и будет у нас огромный приют, — муж со мной на руках зашёл в дом. — Ты ведь не передумала?

— Нет, это мечта всей моей жизни.

— Теперь это и моя мечта, — тихо признался он.

Занеся в спальню, муж осторожно уложил на кровать и ловко снял с меня ботинки с носками.

— Раздевайся дальше сама, детка, и под одеялко.

— А ты за чаем?

— Конечно, ты мне нужна здоровая и крепкая, — наклонившись, он коснулся моих губ.

— За тобой ведь ещё супружеский долг с процентами. Я считаю всё, что мне причитается за просрочку.

— Да ну тебя, — рассмеялась я и тут же надрывно закашлялась.

— Тихо-тихо, — Калеб растёр мою спину, — чёртова зараза. Всё не отпускает. Удушил бы тварь этим одеялом. Ну ничего, дождёмся своих и запинаю его как собаку.

— Не надо, — прохрипела я, — надоело мне всё. И мстить не хочется. Уже бы закончился этот ад и зажили бы свободно.

— Всё будет милая, — он поцеловал меня в уголок глаза, — я тебя очень люблю,

Дали. У нас с тобой всё будет хорошо. Верь мне.

Глава 40

Лёгкие влажные поцелуи покрывали моё лицо. Солнце над головой, бабочки летают и почему-то... курицы. А трава такая высокая, нос щекочет. И снова мокрые прикосновения на щеках, лбу...

Сладко улыбнувшись, я протянула руки и обняла... куст...

— Лапушка! — остатки сна слетели с моего сознания словно листва осенью. — Ты что делаешь?

Надо мной зависла мухоловка с губкой, зажатой в листе. Цветочки-ловушки вопросительно качнулись.

— Лицо она тебе протирает, детка, опять температура лезет, — Калеб стоял у окна и что-то растирал в ложке.

— Лекарство, да? — скисла я.

— Оно самое, — он усмехнулся и опустил ложку в стакан воды, стоящий на табуретке.

— А может, не нужно? — взмолилась я.

Вот это с добрым утром! Ещё глаза не успела продрать, а уже пакостью поить собираются.

Ну, горечь же несусветная. Почему нельзя сделать лекарства сладкими и для взрослых? Когда ты маленький, то все сиропы со вкусом ягод и мёда, а когда ты вырастаешь — на тебе пилюльку, чтобы аж наизнанку вывернуло.

Несправедливость!

Или вселенский заговор, чтобы болеть не желалось.

— Даллия, как это не нужно лекарство?! Сегодня соседи в город едут, ещё купят. Чувствую, так и будет лихорадка возвращаться, пока медкапсулу и хорошие препараты не доставят. Слабенькая ты у меня.