(не)желанный брак. Поцелуй Камня

Для такой непоседы уж конечно. Интересно, а  дочка будет такой же шустрой?

Дитя тихонько толкнулось. И волна нежности  и тоски ожила тихим вздохом. Чем больше проходило времени, тем сильнее Бекки тянуло обратно. И тем стыднее казалось вернуться.

Потому что она – обманщица, поддавшаяся первому порыву страха. Накрутившая себя зря и поступившая так же, как Вильгельм – решила за всех сама.

И надо бы перестать трусить, вернуться, пока не поздно, но смелости не хватало даже на письмо. Вместо этого Бекки рисовала.  Рисовала, как могла, чтобы показать удивительный мир, открывшийся ей совсем с другой стороны.

И каждый месяц баронесса исправно передавала заполненный до последнего листа блокнот. А Бекки недолго любовалась посветлевшими камнями браслета. Серая муть отступала, да и механическая фея вела себя живей. Играла с восхищенными ее красотой женщинами и приносила Нель цветы для венков.

Но длилось это едва ли пару дней.

Карандаш опять заскользил по бумаге. Девочка играла с лисой, а над головой шумели желтеющие листья.

Скоро наступят холода, и вместе с морозами на свет должна появиться их с Вильгельмом девочка. И произойдет это в замке де Гресторов! Да, в следующем месяце она вернется обязательно!

Глава 42

Вильгельм не сразу заметил, что средний камень браслета изменил цвет. В бледно розовом ровном тоне появились алые крапинки. Сначала одна, потом вторая… затем сразу пять…

- Проклятие!

Вильгельм вскочил на ноги, до рези в глазах вглядываясь в ширившиеся пятна. Роды! Но ведь слишком рано! Исход седьмого месяца… Так быть не должно!

Ужас и бессилие, слегка померкшие за это время, вспыхнули ядовитым пожаром. Если к этому причастны ведьмы… Острая потребность убивать  скрутила нервы в натянутый до дрожи канат. Им не жить. Ни одной, если с Ребеккой или его дочерью хоть что то произойдет!

Мучительное ожидание рвало грудь сворой озверевших от бешенства псов. Если бы Вильгельм хоть примерно знал, куда ему бежать, то не метался бы по кабинету, как зверь в клетке.

Но его агония продлилась недолго. В распахнутое слуховое окно влетела птица. Живая.

Пичуга заметалась под потолком, громко чирикая и привлекая внимание, а потом так же резко спикировала на стол. К тонкой лапе была привязана записка.

Он чуть не разодрал несчастный комочек перьев – так прыгали пальцы. Птица возмущенно свистела, но вырваться не пыталась. Кое-как отцепив клочок бумаги, Вильгельм развернул записку.

«Постоялый двор  "Восточное Перепутье". Спешите. О.».

Через пять минут он уже был в седле. Ледяной ветер насквозь пробил рубаху и рассыпался по коже сотней колючек, но Вильгельму было плевать.

Жеребец вихрем несся сквозь студеное зимнее утро, а внутри горело адское пекло. Только бы успеть. Только бы ведьма не лгала, иначе…

Он знал, что сделает. И касалось это в первую очередь Олфорд.

Лошадь влетела в распахнутые ворота постоялого двора. У двери топтались служанки. Хельга и Лориана.

Обе при виде его плотнее прижались друг дружке, но сейчас его не интересовала прислуга.

- Где она?! – рявкнул так, что обе побледнели.

Лориана отмерла первая, что-то пискнула и исчезла за дверью.

- Господин, - начала Хельга, но осеклась под его взглядом. – Второй этаж.

Дверь он попросту вышиб. Подлетел к лежавшей на кровати жене и сжал в объятьях, зарываясь в растрепанные белокурые волосы.

- Любимая…

Горло перехватило спазмом, и Вильгельм запнулся, не имея сил продолжить. Впервые растерял все слова и только мог целовать растерянную и молчаливую фею, прижимая ее к себе со всей заботой и любовью, которая копилась в нем все это время.

Его девочка! Его родная… С ней все хорошо.

Но ненадолго!

Эйфория долгожданной встречи превратилась в прах. Ребекка сейчас родит! Где эта чертова ведьма?!

В просторной комнате их оказалось две. Порядком измятая Олфорд и совершенно незнакомая ему женщина, которая деловито разливала настои по чашкам и готовила полотенца, не обращая на происходившее внимания.

- Какого демона?! – рявкнул на ведьму. – Ваших рук дело?!

Тонкие пальцы обхватили его запястье, словно могли бы удержать.

- Вильгельм, они не… М-м-м!

Глухой стон боли резанул по сердцу тысячей лезвий. И если бы он умел, то забрал ее боль себе, но мог лишь бесполезно гладить по белоснежным локонам и пытаться наскрести слов для утешения.

- Ваша дочь решила появиться раньше срока, герцог, - проскрежетала баронесса. – Ведьмы тут ни при чем. Но если не хотите помогать – выйдите.

Его красноречивый взгляд был лучше всякого ответа. Ребекка встрепенулись.

- Вильгельм, пожалуйста. Я не могу… так.

- Сбежала и теперь вновь ускользаешь? – усмехнулся горько. – Неужели я не достоин хотя бы немного побыть рядом?

Бекки смотрела беспомощно и совсем печально. Бледная, испуганная  происходившем. И он боялся не меньше. Умирал от страха, что ведьмам не удастся снять проклятье, и Ребекке придется расплатиться за его беспечность.

Нежные черты исказила боль. И если девочка что-то хотела ответить, то получился лишь стон.