(не) Желанный покровитель

Пашка дрыхнет на животе, уткнувшись мордой в подушку. Одна рука свисает с дивана, а другая покоится на плоском животе подружки. Маленькая кошечка спит, не таясь. Вытянула руки и ноги. Помню, как ощупывал жадным взглядом высокую грудь и каждый изгиб упругого молодого тела. Красавица!

Улыбаюсь, вспоминая, как в одно мгновение распахнулись зеленые глазища и опалили огнем. Девица вскрикнула, разбудив Павла. И этот маленький поганец, подскочив, попер на меня буром. Даже ударить попытался, придурок.

Провожу пальцем по нижней губе, давно зажившей от нелепого Пашкиного удара. Я тогда тоже в долгу не остался. Все не по-детски. Не посмотрел, что это мой любимчик. Сам виноват, гребаный отмороз!

– Связались с водилой, – прерывает мои воспоминания Вадька.

– И? – смотрю напряженно.

– Он отказался от сотрудничества. Сказал, что в такие игры не играет.

– Благородный какой, – бросаю с издевкой.

– Бывший офицер. Морская пехота.

– Сами обойдемся, – морщусь, словно от боли. И мысленно прикидываю, что делать дальше.

Морпех наверняка предупредит мою беглянку. Да еще и проводит до посадки. Убедится, что в зону таможенного контроля мои девочки зашли без проблем. А значит, до этого момента трогать Аню нельзя. На глаза попадаться – тоже.

– Мне нужен номер рейса и места в самолете, – отрывисто замечаю Вадьке. И когда он диктует, покупаю билет для себя.

– Поручи Мишке смотаться ко мне домой за загранпаспортом и шмотками. Я, кажется, лечу в Прагу, – усмехаюсь я.

– Подожди, Глеб, – охает как баба Ордынцев. – У тебя же на завтра встреча с Щербетовым намечена.

– Платон поймет. Я ему позвоню. У него вроде дом там имеется, – злюсь, не желая ничего объяснять. – Сейчас важно вернуть Аню и малышку. А все остальное я потом наверстаю.

Вполуха слушаю, как Вадька переговаривается с идущей сзади машиной. Потом тормозит Порш, и на переднее сиденье вваливается мой личный телохранитель Юра.

– А Саша где? – интересуюсь насмешливо.

– С Михой поехал. Этот баклан все перепутает… А ошибки быть не должно…

Киваю, соглашаясь. Времени мало. Очень мало. Не налажать бы. Ищи потом эту красавицу по всему миру.

Снова закрываю глаза и стараюсь припомнить, что мне известно о Павке и Анечке. Первый раз разговор заходит три года назад, когда мать с сестрой просят меня срочно приехать в усадьбу.

– Павлик совершенно отбился от рук. Стал каким-то невменяемым. Я его прошу, а он как не слышит. Знаешь, что заявил недавно? – жеманно растягивая слова, жалуется сестра. Сидит ровно, будто позирует. И на лице не отражается ни единой эмоции. Длинные волосы распрямлены по последней моде, спортивные бесформенные шмотки скрадывают худобу. Маргарита осунулась за последнее время. Напряженно всматриваюсь в лицо сестры. Опять взялась за старое? Но нет, вроде не должна. Гламурная бесполезная кукла, ни в чем не знающая отказа.

– И что же? – давлю взглядом. – Говори быстрее.

Мне рассиживаться некогда. Бизнес, мать вашу, которым никто из дорогих родственничков не хочет заниматься.

– Я ему позвонила, Глеб! А он мне заявил: «Я влюбился, мама!». Представляешь? – томно вздыхает сестра.

А мать добавляет сварливо.

– Небось какая-то дрянь присосалась. Всем нужны наши деньги!

17. Неподходящая девица

– Ну, не без этого, – вздыхаю я. Несколько раз сам нарывался. Со временем научился определять эту породу сосущих. Нужно и Павке мастер-класс провести…

Устало гляжу на мать и сестру. Две моих самых любимых женщины. Раньше времени состарившаяся мама, до сих пор надевающая траур по отцу, и сестра, давно разменявшая сорокет. Но со слов Марго, у нее все только начинается. Дурдом! И если маму я могу понять, то с выходками сестры и племянника мириться не желаю.

– Кто она? – интересуюсь осторожно. – Ты к безопасникам обращалась?

– Я? – изумленно фыркает Маргарита. – Да упаси бог, Глебушка! Ты – наш опекун. Вот и занимайся…

– Давай данные на девчонку. Фамилия, имя и отчество хотя бы…

– Ну откуда мне знать? – разводит руками Маргарита. – Понятия не имею.

– Тогда почему уверена, что Павлик связался с нищебродкой?

– Карина их видела… Говорит, девчонка простенько очень одета. Без брендов… А наш дурачок вокруг нее павлином ходит, хвост распускает… – тихо вздыхает мама. – Павлик еще ребенок, окрутит дрянь какая-то, потом забот не оберемся.

– Я разберусь, мама. Наведу справки о девице и поговорю с Павкой, – киваю устало. – Если это все, то я поеду!

– Пообедай с нами, сынок, – просит мама, поднимаясь вслед за мной. – Я тебя так редко вижу.

– На выходные приеду, мамуль. Привезу Веру, – развожу руками с улыбкой. – Бизнес не ждет. Сама понимаешь.

Обнимаю за плечи худенькую, будто птичка, женщину. Целую в макушку, выкрашенную в иссиня-черный.

– На воскресный обед зовите нашего мальчика, – обращаюсь к сестре и матери. – Я ему мозги промою.

– Хорошо, – послушно кивает мама.

А Марго на высоких каблуках топочет следом.

– Погоди, Глебушка…

Выскакивает на лестницу. Хватает меня за руку, преданно заглядывает в лицо.

«А вот теперь самое главное, – усмехаюсь мысленно. – Именно из-за этого меня вызвала Маргарита. – Срочное дело. Ну-ну…»