(не) Желанный покровитель

– Иди к себе, – шепчу, целуя маму. – Я тихонько выйду и дверь прикрою. А ты потом захлопнешь. Скоро увидимся, – обнимаю и целую единственного близкого мне человека. А потом тихо открываю входную дверь. Выношу чемодан к лифту и, взяв на руки Аську, осторожно выхожу следом. А подойдя к такси, улыбаюсь от радости. Гляжу в ставшее уже знакомым лицо таксиста, что забирал меня от Банкет-холла. Видимо, у мироздания свое чувство юмора.

– Ты все бежишь? – вздыхая, интересуется мужик, пряча чемодан в багажник. – Веселая, я смотрю, у тебя жизнь.

– Ага, обхохочешься, – фыркаю я, усаживая Аську в детское кресло. А когда машина отъезжает со двора, оглядываюсь на прощание. И вижу, как широко распахивается дверь подъезда. На улицу выскакивает Агурский. Спутать или ошибиться невозможно.

«Я опять удрала от тебя, дядя Глеб, – думаю с сарказмом. -Сейчас пока ты сам соберешься, пока свою армию разбудишь, я уже далеко улечу. И ни фига ты меня не найдешь!»

Целую спящую Аську в лобик и, достав смартфон, лезу на Авиасейлс. Покупаю билеты до Праги и довольно смотрю в окно. И даже сама не верю, что снова сработал тот самый фокус, придуманный Павликом три года назад.

«Милый мой, как же мне тебя не хватает!» – думаю, обращаясь к темному небу, затянутому тучами.

И словно на миг переношусь в нашу с Пашкой квартиру, где мы жили первое время. Пока, проснувшись как-то раз, я не обнаружила стоящего рядом Глеба.

Ненавижу тебя, Агурский! Как же я тебя ненавижу!

Проваливаюсь в воспоминания. Хватаюсь за них, как за спасительную соломинку.

– Бабушка просила, Анют, – шепчет Пашка и снова лезет обниматься. – Посидим часок и смотаемся. Они у меня прикольные…

Обычно люди о своих родственниках так не говорят. Но в мире богатых и знаменитых все не так, как у обычных людей.

– Не лезь туда, дочка, – просит мама, узнав, с кем я встречаюсь. – Жизнь поломают, ноги вытрут. Да еще будут вести себя так, будто сделали огромное одолжение. Полно же вокруг нормальных парней. Вон Леша у Ирины Константиновны…

Может, Леша и нормальный, но я влюбилась в этого. Бесшабашного и веселого Павлика Дёмина, наследника империи Агурских.

– Эй, – тянет меня за прядь волос Пашка. – Ты прям побледнела, девочка. Не бойся. Мои олды не кусаются. Мама будет и бабушка. Может, дядька с женой заедет. Но скорее Луна столкнется с Марсом.

– Когда? – несмело выдавливаю из себя. – Может, ты сам смотаешься, Паш? Я им точно не понравлюсь.

Смотрю на своего любимого мужчину и боюсь сознаться в своих чувствах. Не хочу его ни с кем делить. Ни с какими родственниками. Я видела их фото в интернете. Две худых воблы со злыми глазами. Мать и бабка. А дядюшка, Глеб Агурский, и того хуже. Биоробот, блин… Какие у меня шансы завоевать у них  хоть мимолетную симпатию? Да никаких!

11. Посторонний мужчина в моей спальне

– Не бойся ты, – обнимает меня за плечи Павлик. Целует куда-то в висок и шепчет жарко. – Заедем на минуточку. Похаваем и выйдем. Родня у меня нормальная. Не сливайся, Энн! Хотя бы из уважения ко мне…

Прикрываю глаза, млея от близости. Павлик Дёмин  – мечта всех девчонок города. И непонятно, почему он выбрал меня.

– Паш, – бормочу недовольно. – Давай в другой раз.

Ловлю себя на странной мысли. Богатый и красивый парень хочет познакомить меня с родственниками. Не всех же телок он к матери и бабке возит.

Но страх сковывает руки и ноги. И душу тянет дурное предчувствие.

– Мама с бабушкой обидятся. А если я еще Глеба продинамлю, вообще хана, – тянет меня с постели Павлик. – Дядька иногда таким противным бывает. Начнет меня как кота в ссаные ботинки тыкать, пока не соглашусь на его условия.

– А ты не соглашайся, – улыбаюсь кисло. Рисую узоры на груди любимого и никуда не хочу ехать.

– Не могу, – вздыхает Павлик. – Он же мой опекун.

– Тебе еще нет восемнадцати? – смеюсь я. – Вот не знала! С кем я связалась?

Пашка – высокий и стройный – тянет на все двадцать пять. Темные коротко подстриженные волосы всегда уложены с каким-то гелем. И оттого он кажется крутым нереальным итальянцем…

– Мне двадцать, – хмыкает он и принимается объяснять. – Понимаешь, дед незадолго до гибели открыл трастовые счета. На меня и на маму. А так как мы народ ненадежный, назначил дядьку за нами приглядывать. Ты не бойся, Энн. Он хороший. Задерганный только. Нервничает, что бизнесом никто из нас не хочет заниматься.

– А почему? – поднимаю на него взгляд. Пашка громкий, веселый. А я как мышка-тихушница. Маленькая, серая…

– Да не хочу я! Не интересно, – вздыхает он. – Все эти контракты, маржа, переговоры… Ну их! Бабки капают, и слава богу! Дед незадолго до гибели хотел продать. А Глеб уперся рогами. Посчитал, что цену дали несправедливую. Вот теперь пусть сам и занимается. А мы с тобой лучше на море рванем. Почилимся!

– У меня же работа, Паш, – шепчу, пытаясь сбавить напор.

– Бросай, – отмахивается он. – Все равно скоро поженимся!

Любимый зарывается пальцами в мои волосы и, изловчившись, закидывает меня к себе на живот.

– Малыш, давай останемся, – произносит хрипло. – Ну его, этот обед. И дядьку моего тоже…