(не) Желанный покровитель

Наверное, только Марфе сходят с рук такие выходки. На правах подруги детства и дочери моей няньки эта клуша позволяет себе многое. Видимо, моя любимая Никитична перед смертью попросила за мной присматривать.

- Спасибо, - киваю Марфе и уже собираюсь спуститься с крыльца, как рядом со мной опускаются старые потрепанные кроссовки.

- Обуйся сейчас же, - велит мне Марфа с интонацией Никитичны.

Послушно всовываю ноги в стоптанные саломоны и раздраженно бросаю.

- Оставь свои мансы…

Спускаюсь к девчонкам, безотрывно наблюдающим за моим одеванием на крыльце, и уже мысленно оправдываюсь перед Аней. Что-то пытаюсь рассказать о няньке и Марфе…

Но меня никто ни о чем не спрашивает. Аня лишь водружает голову снеговика на его плечи и пытается хоть как-то закрепить. Но замерзшие пальцы плохо слушаются.

- Помочь? – спрашиваю с улыбкой.

- Конечно, - кивает Аня, а Аська обнимает мать за ноги и прячется за спину.

- Придержи, - прошу свою несносную гостью. И быстро приминаю снег пальцами.

Даже припомнить не могу, когда последний раз возился в снегу. Уж точно не в этой жизни.

Привычным движением убираю со снежной головы лишний снег. Леплю шею и, чуть подув на красные пальцы, спрашиваю Асю.

- А мы кого лепим, детка?

- Пинцессу! – заявляет Аська, высовывая из-за ног Ани любопытную мордашку и подпрыгивая.

- Тогда другое дело, - вздыхаю я. – Это точно принцесса? Не снежная баба?

- Вообще-то я лепила снеговика, - смущенно сообщает Анечка.

- Но раз принцесса хочет принцессу, - развожу я руками и, присев на корточки, из двух кривых шаров леплю женскую фигуру и платье.

- Давай, принеси еще снега, - командую я Ане. – Чем больше, тем лучше?

- Это зачем еще? – строго спрашивает она, устремляя взгляд на невысокую грудь получившейся снежной принцессы.

«Не будь рядом Аси, я бы вылепил шары, как у тебя», - хочется признаться мне. Но прячу за улыбкой фонтан эмоций.

- Корону принцессе нужно сделать. А ты что подумала?

Смотрю насмешливо. И заметив негодующий взгляд моей будущей жены, повторяю насмешливо.

- Корону, Аня! Корону!

33. Не дом, а проходной двор

Глеб

 Непослушными пальцами укладываю снег на кривую лысую башку снеговика и аккуратно леплю корону с высокими зубчиками.

Ася, маленькая мартышка, радостно прыгает рядом. Аня улыбается довольно. Редкий случай. Любуюсь девчонкой. Раскраснелась на морозе. Шапка – этот розовый ужас с помпоном – съехала на бок. Русые пряди выбились на свободу и колышутся на легком ветерке.

И мне хочется схватить девчонку в охапку. Уткнуться губами в щеки, прихваченные морозцем. Зацеловать. Прижать к себе непокорную девочку. Отогреть. И навсегда стереть с ее лица грусть и печаль.

От глупых мыслей меня отвлекает звонок сотового.

Штирлиц. Константин Исаев. Мой старый товарищ еще по университету и сосед по имению. Его участок примыкает к моему. И между ними даже ограждения нет.

- Ты дома, Агурец? – осведомляется глухо. – Я подъеду.

- Сейчас предупрежу охрану, - киваю я, понимая, что снежная сказка закончилась. Пора возвращаться в реальность. Завтракать. Перетереть с Котом о делах наших тяжких. Наверняка будет уговаривать меня присоединиться к новому проекту.

- Дальше сами, - говорю Ане, отряхивая ладони от снега.

- Очень красиво у вас получается, - восхищенно восклицает она. – Настоящая скульптура! У вас талант, Глеб Александрович!

- Знаю, - подмигиваю ей и, повернувшись к Асе, предлагаю. – Пойдем чай пить с королевскими оладьями. Лена сегодня специально для принцесс пекла.

И в душе надеюсь, что Штирлиц припрется попозже.

- Пьявда? – изумленно глядит на меня малышка.

- Ну конечно, - киваю я. – Не возражаешь, Анечка?

- Нет, - улыбается она. – Ася сегодня плохо ела.

- Так мы сейчас наверстаем, - смеюсь я, подхватывая малышку на руки, и только собираюсь взбежать на крыльцо, как со стороны хозпостроек слышу знакомое ржание. Гребаный экибастуз! Не мог, что ли, на полчаса позже прискакать!

- Гляди, лошадка, Асенька! - показываю девочке на приближающегося всадника. Замечаю встревоженную физиономию Ани. Вон как напряглась!

- Не бойся, - предупреждаю поспешно. – Это мой приятель. Костя Исаев. Лошадник страшный. Он бы в конюшне и спал. Или лошадь бы в постель притянул.

Аня обеспокоенно смотрит на подъезжающего всадника и шепчет еле слышно.

- Ася может испугаться…

- Тогда не стоит подходить близко. В следующий раз, - соглашаюсь я, замечая, как, доехав до моей конюшни, спешивается Исаев. А затем, спустив с рук ребенка, иду навстречу к другу. Хотя, честно говоря, я бы ему сейчас башку открутил. Только установил минимальный контакт с Аней, как тут он мне на голову свалился. Придурок!

- Ты прям как колхозан, - смеется Штирлиц и прицельным взглядом выхватывает из-за моей спины Аню и Асю. – Что за бабца с прицепом? Ты ж вроде не любишь разведенок…

- Павкины жена и дочка, - неохотно бросаю я. И готов уже настучать кулаком по лысой репе.

- Познакомишь? – весело осведомляется друг. – Девка зачетная…

- Отвали, - рычу я, обрывая дурацкие разговоры.

«Какая она тебе бабца или девка? - Сдерживаюсь, чтобы не заорать. – Она моя. Потом вас познакомлю. На свадьбе!»