(не)жена для бандита (СИ)

Но нет. Ноги так и болтаются в воздухе, не находя опоры, и я принимаю соломоново решение вернуться. С трудом втягиваю свое тело внутрь комнаты и ступаю на пол. Под подошвой тут же начинают скрипеть осколки разбитого стекла.

— И что, долго мне тут сидеть? — задаю риторический вопрос, понимая, что никто не даст мне на него ответ. Наверняка Амир уже умчался к своей новенькой красивой жене и в эту самую минуту улыбается ей, или поглаживает под столом коленку под кружевом свадебного платья.

От придуманной самой собой картинки перед глазами темнеет, и я со всей силы топаю ногой.

— Да что б тебе пусто было, баран блохастый! — нервно кричу от злости в стену, представляя на месте картины рослого, сильного, мощного мужчину. — Чтобы у тебя перец отсох, понятно?! И жена тебя выгнала!

С силой плюхаюсь на кровать и лихорадочно отстукиваю ногой секунды. Сколько мне сидеть тут? Сколько ждать? И что мне делать потом?

— Зачем ты вообще притащил меня сюда? Я бы и сама до аэропорта добралась! — не выдерживаю и кричу в пустое пространство, зная, впрочем, что меня никто не услышит. — Что за дела? Ты же сам решил оставить меня! Сам передал паспорт, сам уехал. И даже про свадьбу ничего не сказал!

И вот на упоминании о свадьбе меня прорвало. Слезы горячим ручьем покатились по щекам из уголков глаз, а горло сжали рыдания. Я оплакивала не только свою женскую беспомощность, свою неудачливость при выборе мужчин, которых тянуло испортить свадебный день изменой, я буквально оплакивала свою жизнь.

Как бы я ни ругала этого чертового Амира, как бы ни мечтала, чтобы его черная свадебная рубашка стала бурой от крови, я понимала, что буквально не смогу собрать сердце на куски из осколков, на которые оно расслоилось при виде этих двоих перед обменом кольцами с заверениями в верности и любви.

Интересно, как давно он с этой девушкой? Как начались их отношения? Насколько глубоки их чувства? И зачем, черт возьми, тогда он возится со мной все это время? Не думаю, что у такого видного мужчины может наблюдаться дефицит поклонниц, желающих занять вакантное место любовницы…

— Чтоб ты сдох, чертов Амир! — сжав ладони в кулаки, выкрикиваю в потолок. — Что бы ты сдох, ясно?!

Перед моими глазами проносятся все наши встречи: в клинике, где мы столкнулись впервые, и я сразу поняла, что от этого пациента, слишком самостоятельного, наглого, ехидного, добра не жди. В его доме, когда он отчитывал водителя скорой помощи, что привез меня к нему. В машине, после того, как я провалилась в предательское беспамятство после выстрела в заброшенном доме, стоя напротив Олега, человека, которого думала, что любила настолько, что готова отдать ему свою свободу и жизнь…

Всегда! Всегда он буквально что-то взрывал во мне, нервировал все рецепторы, будоражил сознание, заставлял кровь бежать по венам так шустро, что сердце, кажется, не справлялось с такой нагрузкой.

И сейчас показал, что эти эмоциональные качели, это яркое химическое притяжение было только односторонним, для него оно, видимо, было что-то сродни обычному приключению…

— Зараза! — снова с досадой завыла я, понимая, что его поступок буквально раскроил мое сознание на пополам. — Только попадись мне! Я отхожу тебя ремнем, ясно?!

И самое страшное, что эта боль была куда сильнее, чем в тот день, когда я собственными глазами увидела предательство Олега…

Однако злиться бесконечно я не могла, и пришлось встать, достать метлу из ванной и заняться делом. Вначале смела осколки, собрала и выбросила их в урну. Потом сходила в душ, и под ледяными струями воды немного пришла в чувство. Горячая вода расслабила и из ванной комнаты я вышла уже совсем другим человеком. После того, как высушила волосы, поняла, что уже настал вечер и тоскливо выглянула в разбитое окно. Оттуда тянуло прохладой, и я завернулась в одеяло с покрывалом, будто в кокон, и через какое-то время поняла, что веки становятся свинцовыми и я провалилась в сон…

— Нат, Нат, — мое гусеничное единение в кровати начало деформироваться. Уголок одеяла пополз в сторону и легкий ветерок дотронулся до голой ноги. Кто-то настойчиво пытался дозваться меня из мира снов, и я неохотно приоткрыла один глаз. — Наташа…

41

— Сегодня главный день в моей жизни! — Вильданов отирает скупую слезу и выставляет вперед руку, в которой зажата стопка. Он уже прилично принял на грудь, однако внимательно следит за всеми, особенно — теми гостями, с которых потом решит что-то поиметь. — Моя девочка, мое сокровище, моя единственная дочь выходит замуж!

По залу разносятся редкие хлопки.

— Теперь обязанность Амира делать все, чтобы ей было хорошо, чтобы она была счастлива и довольна, чтобы ее мир оставался розовым и красивым, как это делал всегда я!

Камилла едва заметно морщится, однако смотрит на отца с неприкрытым обожанием. Понятное дело, он, видимо, давал ей многое, но разрешал не все, вот девчонка и согласилась выйти замуж, решив, что таким образом избавится от гиперопеки.