(не)жена для бандита (СИ)

Но отчего-то эта мысль теперь уже не казалась такой ужасной и страшной, отчего-то в глубине души расцветала уверенность в том, что Амир, — мой Амир! — обязательно придет и спасет меня из лап судьбы, как это делал уже не раз и не два. Он обязательно отвоюет меня у смерти, у судьбы, у злого рока. Потому что теперь я точно знаю, что люблю его, точно знаю, что он также любит меня, ведь если бы это было не так, то и меня сейчас здесь, в этом доме, не было бы. Зная, как легко и просто он решает проблемы, я находилась бы совсем в другом мире, совсем в другом качестве, совсем в другом месте…

Чертт. Почему судьба сделала все, чтобы мы осознали это только тогда, когда весь мир ополчился против?

— Хэй, — вдруг послышалось сбоку и я увидела, как по натяжному потолку скользнул отсвет с улицы от приоткрывшейся входной двери.

Сидя на полу за кухонным столом, я тут же в испуге подобрала под себя ноги и прижала колени к груди так сильно, как только могла, чтобы только стать как можно меньше в размерах и удалось унять перестук зубов, который начался от нервного тика.

Кто мог прийти сюда в такое время?

Это точно не Амир. Его шаги и поступь я отличила бы сейчас в одну минуту, выбрав среди тысяч шагов прохожих, и мое сердце не ошиблось бы ни разу.

— Хэй, — послышалось снова, но чуть дальше — человек, который оказался в доме, медленно прошел в комнату напротив кухни, судя по тому, как удалялся голос.

Встав на корточки, я переместила вес тела так, чтобы потом упереться коленями в пол. Сдержала дыхание, уперлась пальцами в столешницу, чтобы подтянуть вес тела и выглянуть из-за преграды и увидеть своего незваного гостя.

Мебель мешала, но я поняла, что это пришел мужчина — черная макушка, медленная походка.

Он один.

Кто он — друг или враг?

А если это Амир отправил своего человека, чтобы спасти меня?

Это было бы очень на него похоже, ведь он не в первый раз думает наперед, предвосхищая события, которые помогают спасти мне жизнь.

А вдруг это — враг? И он послан по заданию жены Амира, которой, конечно же, хочется избавиться от любовницы мужа.

Или…это кто-то из банды Амира, человек Дамира Рустамовича, который получил задание избавиться от свидетеля, раз его первая рука, доверенное лицо с этим не справился?!

Тут я подумала, что если откинуть вопрос про миелиновую оболочку, то ведь ощущение прикосновения будет быстрее ощущения боли. То есть, если я потрогаю утюг, это только потом я пойму, что он гладкий, и только потом — что он горячий, и почувствую боль.

Так и тут.

Мне нужно скорее узнать, кто этот человек: друг, враг?

И уже потом разбираться с последствиями.

Я приоткрыла шкаф со столовыми принадлежностями и осторожно, чтобы они не звенели, достала оттуда то, что первым попалось под руку.

Ложка холодом коснулась кожи, и я тут же резко выбросила руку вперед, бросив ее как можно дальше. Прибор ударился о стену почти рядом с головой незнакомого мужчины, которого я так и не видела из-за мебели и углов комнаты.

— Черт, докторша, выходи! — пронзительный голос оттолкнулся от стен и прокатился по комнате.

И я сразу же узнала его. Чувство липкого страха парализовало тело.

Хан!

— Докторша! Хватит прятаться! Я все равно тебя найду!

49

— Докторша! Хватит прятаться! Я все равно тебя найду!

Он резко поворачивается в мою сторону и нагибается к полу, правильно поняв, что противник может бросить какой-то предмет в его сторону во второй раз. Мое дыхание перехватывает.

Я ждала кого угодно, но только не Хана. Это человек — самый настоящий противник, самое настоящее зло во плоти, и мне нужно срочно думать, как выбраться из дома, как сбежать незаметно от этого темного, порочного бандита.

— Я знаю, что ты здесь, — говорит он, и в его голосе я слышу превосходство силы, скрытые возможности, сдержанное зло. Он будто бы держит на привязи своих демонов, но они готовы сорваться с цепи в любое время, дай только волю!

Оглядываюсь, оцениваю пространство, хотя прекрасно понимаю, что с кухни сбежать незаметной не получится — окно открыто, однако, чтобы до него добраться, нужно залезть на стол, потом на подоконник, и оттуда — во двор. Этот вариант точно отпадает.

Остается только попробовать прорваться к входной двери, которая осталась приоткрытой, но это как пробираться под пулями неприятеля, потому что легко можно стать заметной в антураже дома, где выставлено не так много мебели. Осторожно протягиваю руку вверх, туда, где лежат столовые приборы, и наощупь хватаю первую попавшуюся железную ручку, молясь всем богам, чтобы они не зазвенели, потревоженные неосторожным движением.

Закусываю губу практически до крови, опасаясь, что выдам себя звуком растревоженных столовых приборов в шкафчике.

— Думаешь о том, как я тебя нашел? — слышу почти рядом, и зажимаю рот рукой, чтобы сдержать вскрик, рвущийся наружу от ужаса. Хан, словно тигр, подбирается ближе к жертве, и точно знает, что сможет перекусить глотку мышонку в один миг, а потому совсем не боится, не скрывается, а тянет момент. Ему нравится это — быть властелином положения, и это пугает до дрожи. — Очень легко…