(Не)жестокая нежность (СИ)

— Нет, — она отрицательно помотала головой. — Сначала тебе хотела сказать. И, судя по всему, Гена сам многое не знает о сыне. Думаю, если бы Дима сказал, что девочка из детства — это я, то он обязательно захотел бы его образумить. И тебе обо всём сообщил бы во избежание проблем.

— Чёрт! Не зря меня этот парень всегда раздражал… И плевать, чей сын, Гену уважаю, но он… Вот, дерьмо!!!

— Не кричи, пожалуйста… — тихо произнесла Тина. А я не сразу обратил внимание на то, что её голос прозвучал надрывно.

— С трудом себя сдерживаю, одно желание — уничтожить! Окажись всё правдой, так и сделаю… Пригрел сучёныша… работой его обеспечил, называется… Какого хрена ты никогда не рассказывала, что вы жили в одном районе? И как нагло он заявился в наш дом однажды, да еще в моё отсутствие… Почему?!

— Ян… — моя девочка приложила руки к животу, а глаза бегают от страха.

— Тина?! — понимание ситуации наступило мгновенно. Вот и первый пугающий звоночек.

— Только не это… — она заплакала.

— Потерпи, пожалуйста.

Я позвонил Марго и сообщил, что мы едем. Потом аккуратно взял жену на руки и понёс в машину…

…Давно не испытывал такого ужаса… А сердце опять тревожно заходится в безумном ритме, болезненно сжимаясь… От беспокойства трясёт крупной дрожью… И взять себя в руки, совладать с эмоциями — не получается…

Тина даже ни одного звука не издала, пока ехали в больницу. Стойко терпела, стиснув зубы, и лишь изредка мучительно вздыхала, продолжая прижимать ладони к животу. Лучше бы она кричала, так я хотя бы понял, насколько ей плохо. Но моя девочка молчала… Молчала, пока не потеряла сознание…

Меня выпроводили за пределы «смотровой», оставляя в неизвестности. Единственное, что успел сказать, чтобы беременность не сохраняли. Маргарита Львовна понимающе кивнула.

Не знаю, сколько времени прошло. Как по мне, так целая вечность. Ожидание лишает сил, медленно сводит с ума и травит разум мрачными картинами…

Я прислонился спиной к стене и сполз по ней вниз. Внезапно ощутил головокружение и удушающий приступ — дыхание перехватило, воздух с болью застревал в лёгких, когда пытался отдышаться, но получались одни хрипы.

Прикрыв глаза, стараюсь унять противное ощущение.

— Мужчина? Мужчина, вам плохо? — кто-то присел возле меня и похлопал по щекам.

Кажется, будто в грудь нож воткнули: ни пошевелиться, ни сказать ничего не могу.

— Посмотрите на меня, — женщина пальцами приоткрыла мои веки. — Встать можете?

Пожал плечами, не понимая, что со мной. Я словно потерял душу, вернее — она осталась там, вместе с моей девочкой, а это тело — просто кусок из плоти и крови, условно живой.

— Вызовите санитаров! — крикнула кому-то. — Человеку плохо, надо отнести, я не справлюсь.

А пока врач, так я понял, кем она являлась, принялась ощупывать и осматривать.

— Только не закрывайте глаза… сейчас помогу вам… — женщина заключила моё лицо в ладони, стараясь удерживать внимание на ней.

Через пару минут пришли крепкие мужчины и подняли меня на ноги. Завели в палату, уложили на кровать. И после спасительного укола, который сделала врач, наконец, полегчало. Постепенно мерзкое ощущение отступило назад. Правда, голова тут же стала ватной, а в теле поселилась слабость, и захотелось спать. Но я не могу потерять связь с реальностью. Только не это. Нужно знать, что с Тиной.

— Что… за хрень… вы… вкололи… — всё-таки выдавил из себя, потом попытался сесть.

— Лежите! — она вернула меня обратно на постель.

— Моя жена… — схватил женщину за руку. — Марго с ней… сходите…

— Я поняла вас. Отдыхайте. Вы сильно перенервничали, отсюда такая реакция.

— Нет… пожалуйста… Тина Мацейчук. Узнайте, как её состояние. Сейчас же.

Тут дверь резко открылась, впуская Маргариту Львовну.

— Ян! — она приблизилась. — Думала, что-то персонал напутал… Вы оба сегодня на тот свет решили отправить меня от переживаний?! Как услышала, что мужчине стало плохо… но от тебя не ожидала…

— Я уже в порядке, — заверил, хотя сон медленно подступает, и скоро отключусь. — Как Тина?

Марго не ответила, вместо этого ещё раз осмотрела.

— Скажи… — умоляюще посмотрел.

— Т-ш-ш… — она стала считать пульс, прикоснувшись к моему запястью и глядя на свои часы.

— Пожалуйста…

— Дашенька, спасибо. Дальше я сама, — обратилась Маргарита Львовна к другому врачу.

Женщина оставила нас наедине.

— Ну? Не тяни… — прохрипел я.

— Сделала всё зависящее от меня. Купировала приступ, но есть кровяные выделения. Тина уснула… Буду наблюдать. Больше порадовать нечем. Гарантий никаких, как ты понимаешь. Пока, условно говоря, всё нормально. А с тобой что творится? Бледный, как…

— Только не говори жене, что я… — перебил её.

— Естественно, — она тоже прервала мои мысли. — Не хватало очередных волнений. Никогда не думала, что буду наблюдать тебя в таком беспомощном состоянии.

— Плевать.

— Знаешь, когда-то мечтала увидеть тебя остепенившимся мужчиной, любящим заботливым мужчиной, а это гораздо важнее… И вот — желания сбылись, но…

— Перестань, — остановил её от раскаяний. Помню все высказывания в свой адрес на тему несерьёзности в отношениях. Только давно это было…