(Не)жестокая нежность (СИ)

— И что теперь? А подельники ещё есть? Нас какой-то мужик увозил… когда проснулась, связанная в машине, думала, попала в дурацкий сон…

— Подельники: оба задержаны — врач из больницы, которого согласилась подменить Дарья, и тот водитель. А сучёнышу Димочке назначена судебно-психиатрическая экспертиза… Пока не ясно, что дальше.

— А как Гена отнесся ко всему?

— В шоке. Но поверил сразу… И принял активное участие. Указал на загородный дом, арендованный им же, по просьбе сына.

— Главное, успели. Он ничего со мной не сделал…

— А лицо сама себе разукрасила? — не скоро такая «красота» пройдёт.

— Уж лучше это, чем намерения изнасиловать меня и избавить от малыша…

На эту тему ублюдок заявил, что ему была противна сама мысль о беременности, знать, что это мой ребёнок, поэтому первым делом хотел уничтожить любое упоминание обо мне.

— Забудь… Я приложу все усилия для этого.

— Как дети? Что ты дома сказал?

— Не смог рассказать правду, для всех: у тебя осложнения и требуется покой на несколько дней, посещения тоже запрещены. Нам не привыкать — бывало такое раньше. Позвонишь чуть позже, успокоишь своим мелодичным голоском.

— Это правильно. А сколько времени прошло?

— Ты спала больше суток.

— Ого!

— Марго постаралась, продлила твой сон. Сказала, что ребёнку больше вредны волнения, нежели грамотная терапия.

— Поэтому я спокойна, как в танке? — Тина улыбнулась и этим опять причинила себе боль. — Чёрт…

— Сильно больно? — осторожно трогаю место ушиба.

— Пройдёт. Больше всего радует, что наша жизнь наладится.

Моя девочка тянется ко мне, желая поцеловать.

Как же я люблю её!

2.49

Как вспомню, что много лет назад мама хотела поспособствовать отношениям моей девочки и Димы, внутри волна гнева поднимается… Особенно, на фоне прошедших событий… И хоть Тина никогда не стала бы его женой, ведь уже любила меня, да и я не позволил бы ни одному мужику приблизиться к ней, говнарь всё же уверовал, будто я помешал их несостоявшемуся счастью и занимаю не своё место.

«Не скоро забуду… и пока не уничтожу ублюдка — не успокоюсь…» — теперь это дело принципа.

Меня не устраивает тот расклад, что он может избежать реального наказания. Если его признают невменяемым, а так и будет — даже не сомневаюсь, то ему максимум светит принудительное лечение. Ну, уж нет! Пусть ответит сполна за содеянное.

И поскольку законного решения для этого не найдётся, то не побрезгую другими методами… Уже обсудил это с Филиппом Абрамовичем. Я не прямым текстом озвучил, конечно, но он понимающе кивнул и добавил одну фразу «такое смывается кровью…».

А пока нужно немного подождать…

Необходимость в охране отпала, но Александр почему-то сидел в коридоре возле палаты, где лежала моя девочка.

— Здоров, — протянул ему руку.

— Привет, — он поднялся со скамейки и пожал в ответ мою ладонь.

— Что ты здесь делаешь? — не думал, что спрошу подобное, после всего случившегося.

— Лара там… Мы приехали навестить Тину.

— И тебя выгнали? У них опять секреты? — удивился я, потом взялся за ручку двери.

— Твоей жене разрешили вставать, и она первым делом захотела в душ. Лара вызвалась помочь. Тина слаба ещё…

«А меня дождаться, значит, не могла? Надо обнажаться перед женщиной, которая к ней не равнодушна, несмотря на все изменения в жизни…» — хотя этот факт уже не вызывает дикой волны ревности.

Тихо захожу в палату. Наблюдаю такую картину: моя девочка сидит в позе «лотоса», а Лара устроилась позади неё — заботливо расчёсывает её волосы. Со стороны они похожи на дочь и мать.

Но главное: обе не замечают моего присутствия. Прислоняюсь к стене и слушаю, о чём говорят.

— Ну, вот, теперь ты красавица. И пахнешь вкусно, — произносит Лара, откладывая расчёску на тумбочку, а после начинает массировать хрупкие плечи Тины. — Расслабься, ты напряжена.

— Вы уже начали? — интересуется жена.

Я не понимаю суть вопроса.

— Да, только от этих таблеток слегка подташнивает. Маргарита Львовна говорит, что это нормально. Зато очень скоро буду, как ты… Даже не верится… — её руки плавно переместились на живот моей девочки. — Наверно, ты такая милая будешь с округлившимся животиком…

— Обязательно увидишь, — уверенно отвечает Тина, не сомневаясь ни на секунду в успешности беременности.

И тут до меня дошло…

«Алекс с Ларой пытаются стать родителями» — неожиданно. Выходит: её бесплодие — не приговор, а его особый статус — тем более. Не вникал в эти тонкости.

— М-м-м… сладенькая, я так люблю тебя, — она обнимает Тину со спины, прижимая к себе и целуя в затылок.

— Перестань, Лар… ты меня смущаешь…

— Мечтаю о дочке. Хочу назвать её твоим именем, уже с Сашей обсудили — он не против.

— Ещё одна Тина Александровна? Забавно, — моя девочка приглушённо смеётся.

— Станешь крестной своей тёзке… Ведь станешь, да?

— Если позовёте, то — конечно. Желаю вам скорейшего прибавления. Только пожениться не забудьте.

— Замужество больше не интересует.

— И всё же… Пусть всё будет правильно, — Тина отодвигается от Лары, разворачивается лицом и, наконец, замечает меня. — Ян, и давно ты тут стоишь?

Лара тоже обернулась.

— Подслушиваешь?