Не жилец! История медицины в увлекательных заметках

Но зато об этом подумала американская физиолог Луиза Рабинович, которая в начале ХХ века детально исследовала действие электрического тока на сердце, разработала первый метод дефибрилляции и создала, правда, только на бумаге, портативный дефибриллятор… К сожалению, труды Рабинович оказались напрасными. Коллеги не обратили внимания на ее сообщение и не оценили его значимости. Очередной физиолог, да вдобавок еще и женщина[162], написала очередной отчет, посвященный опытам с электричеством — ну и что с того?

Следующий шанс появился у дефибрилляции спустя двадцать лет, к началу тридцатых годов ХХ века, когда электрические компании серьезно обеспокоились высоким процентом смертности от ударов током среди сотрудников, протягивающих и обслуживающих линии электропередачи.

Декан Инженерной школы Университета Джона Хопкинса профессор Уильям Коувенховен разработал модель дефибриллятора и стал считаться его изобретателем (мало кому известные статьи Луизы Рабинович и изобретенный ею прибор были к тому времени окончательно забыты).

Все снова пошло по тому же кривому пути… Фирмы-производители не спешили приобретать патент на изобретение Коувенховена, а врачи не собирались использовать дефибрилляторы. В первом дефибрилляторе Коувенховена (как и в так и не созданном дефибрилляторе Луизы Рабинович) электроды следовало накладывать непосредственно на сердце, что было весьма неудобно. Причина заключалась в том, что в дефибрилляторе использовался переменный ток от электрической розетки. Такой ток даже после преобразования в ток более высокого напряжения оказывался недостаточно сильным для того, чтобы подействовать на сердце, пробившись к нему через кожу, подкожный жировой слой, мышцы и кости.

Всерьез заинтересовался дефибриллятором Коувенховена только кливлендский хирург Клод Бек, в свое время обучавшийся в Университете Джона Хопкинса и потому внимательно следивший за всеми тамошними научными разработками, касавшимися медицины. Бек понял, какой нужный прибор создал Коувенховен, и приложил очень много усилий для его продвижения, но дело двигалось туго, а если точнее, то совсем не двигалось. Бек привез экспериментальный образец дефибриллятора в Кливленд и начал применять его, но в течение нескольких лет все попытки реанимации с участием дефибриллятора оказывались неуспешными, что все сильнее и сильнее убеждало коллег Бека в бесполезности этого аппарата.

Причина неудач заключалась в том, что дефибриллятор использовался слишком поздно, когда уже ничего нельзя было сделать. В то время еще не существовало четких временных стандартов реанимации, а необходимость накладывания электродов прямо на сердце сильно затягивала время.

Первые десять лет (целых десять дет!) использования дефибриллятора были неудачными, и только в тысяча сорок седьмом году удача улыбнулась Беку. Впрочем, не «улыбнулась», потому что никакой удачи не было, была большая проблема, которая могла закончиться смертью четырнадцатилетнего подростка, лежавшего на операционном столе.

Операция по устранению деформации грудной клетки не относится к очень сложным хирургическим вмешательствам. Бек уже накладывал последние швы, когда сердце пациента вдруг остановилось. Вскрыв грудную клетку заново, Бек начал проводить прямой массаж сердца — сжимать сердце в кулаке. В течение 45 минут ничего не происходило. Бек уже собирался прекратить массаж, как вдруг сердце начало подергиваться. К счастью, дефибриллятор находился близко. Бек наложил электроды прямо на сердечную мышцу и дал разряд напряжением в сто десять вольт. Ничего не произошло. Тогда Бек дал второй разряд. Сердце на мгновение замерло, а затем стало сокращаться как обычно. Пациент выжил. Впоследствии Бек с иронией вспоминал о том, как написали об этом случае газеты. В их интерпретации все выглядело иначе. Пациент умер на операционном столе, хирурги объявили об этом матери, та начала просить Господа вернуть жизнь ее сыну, и спустя час мальчик вдруг ожил. Вроде бы все так и было, но не совсем так.

Успешная дефибрилляция, проведенная Беком, вызвала интерес у врачебного сообщества. Дефибрилляторы начали применяться в других клиниках, и за последующие пять лет было описано около сотни случаев их применения. Примерно в 45 % случаев дело заканчивалось успешной реанимацией. Это был хороший показатель, но распространение дефибрилляторов сдерживала необходимость их применения на открытом сердце. Врачи хотели иметь такой прибор, который мог бы эффективно действовать через грудную клетку.