Читаем Не жизнь, а роман! (СИ) полностью

- Эмоции. Карфагеняне и римляне изматывали друг друга войнами почти восемьдесят лет! Так что победителям хотелось поставить жирную точку, но вскоре они пожалели об этом и вновь заселили это место. Далее власти менялись, Карфаген оставался. Всего несколько столетий назад, пришедшие сюда арабы, что -то разрушили, а какие-то древние здания использовали для строительства другого города, и вы видите, что ничего не осталось.

- Зато сейчас король Рожер намерен поднимать здешние города.

Катерина развернулась уходить. Не отпускало ощущение, что она рассказывает историю и сама находится в истории!

- М-да, как интересно! Когда-то захват Сицилии послужил поводом для раздора между великими государствами, а сейчас сицилийский король завладел всеми важными территориями, пока наш Людовик с помпой таскался по пескам, теряя армию.

На это Рутгеру ответить было нечего.

Тунис действительно был сейчас во власти христиан, и в нём находилось много норманнов. Оставалось только удивляться, как им удаётся прибирать земли к своим рукам, без объявления крестовых походов, без одобрения церкви... просто приходят с мечами и остаются, пока их не прогонят.


Глава 5. Прибытие.

После небольшого отдыха Гильбэ решился больше не делать остановок, чтобы сэкономить деньги и не привлекать внимания других мореплавателей, но неожиданно появилась возможность взять пассажиров. Семья уважаемого ростовщика перебиралась в Иерусалим и подыскивала для себя приемлемое судно.

- Я не против, но неужели они согласятся ехать в трюме?

- А почему нет? - не понимая, что беспокоит сеньору, ответил Гильбэ.

- Ну что ж, если они согласны, то мне всё равно.

Катерина стояла рядом с Рутгером у борта и смотрела, как вносят скарб ростовщика, а потом на корабль заходят женщины. Одна совсем старенькая, вторая средних лет, а третья молоденькая. У всех головы были покрыты длинными платками, спускающиеся по плечам, и Катя подумала, что самая юная уже замужем. Чуть позже Гильбэ пояснил ей, что это не так, и вся поездка почтенным Селигом затеяна для того, чтобы довезти внучку до жениха. А одеты они столь закрыто, чтобы не вызывать ненужного внимания мужчин.

Сентябрь остался позади, и дни октября улетали вместе с пройдённым расстоянием. После того, как взяли пассажиров, на корабле неуловимо стало по-другому.

- Гильбэ, почему они безвылазно сидят в трюме? - шептала Катя. - Вы им сказали, что можно выходить?

- Сказал. Их дело.

- Но это же невозможно! Не будут же они целый месяц там сидеть?

- Дольше.

- Дольше? О, нет, я думала весь наш путь займёт от силы два месяца!

- Мы хорошо идём, мадам, грех жаловаться.

- Ладно, пойду, приглашу наших пассажиров выйти сюда и посидеть тут, подышать.

- Ваше право.

Катерина поднялась и, пройдя к трюму, попросила поднять крышку. Чуть спустившись, она почуяла духоту и спёртый воздух. Немного попахивало туалетом. Ведро выносила мать семейства один раз в день.

- Уважаемый Селиг, - позвала она, не желая спускаться до конца.

- Да, сеньора.

- Не желаете ли немного размяться? Вам совсем необязательно всё время сидеть здесь.

- Я бы с радостью, но я не могу оставить свою жену, дочь и внучку.

- Само собою, вы все можете проводить время наверху, если погода позволяет.

- Э, благородная сеньора, там много мужчин, вы уверены...

- Будь иначе, я бы не взяла на себя смелость вас пригласить.

Семья Селига поднялась и, боясь отходить друг от друга, устроилась в уголочке рядом с палаткой Катерины. Посидев пару часиков, они поблагодарили и, спросив разрешения подняться наверх чуть позже, снова спустились.

Через пару дней пассажиры вели себя посмелее. Господин Селиг иногда переговаривался с Гильбэ, для его жены поставили пустой бочонок и переставляли его в тень по мере продвижения, чтобы она не жарилась на солнце. Дочь часто стояла у борта и следила за сопровождающими корабль дельфинами, а юная Тиква, измучившись Катиным треньканьем, предложила разнообразить аккорды. В общем, взялась учить сеньору играть на лютне. Иногда она пела. Голос у девушки был приятный и нежный, порождающий в душе слушателя умиление юностью, но однообразный ритм музыкальных произведений вводил в состояние полусна. Все исполняемые Тиквой баллады были длинные, герои в них благородны и чисты, а любовь грустная, чаще всего без изначальной возможности соединения или всё могло быть хорошо, но вмешивался злодей.

Перейти на страницу:

Похожие книги