Не жизнь, а роман! (СИ)

Даже в дни юности Вячеслав никогда не демонстрировал такого пыла и заинтересованности ею. Конечно, он ухаживал, но с его стороны было стремление обаять её собою, показать, как он умён, остроумен, хорош. Она оценила, поддалась и влюбилась.

Он купил дом, устроил для неё обеспеченную жизнь, сострогал двоих ребятишек и спокойно ожидал вывода в свет своей жены, а она оказалась неблагодарной стервой.

И только сейчас Катюша полноценно ощутила насколько убога была её жизнь. Ей сложно было решиться на развод и вырваться из рутины, признав, что допустила ошибку, связавшись с себялюбивым эгоистом, но рассуждая о своей жизни, ей казалось, что она слишком преувеличивает силу чувств и её претензии надуманны.

Она подала на развод, но в душе считала виновной себя - и вдруг можно сказать посторонний мужчина искупал её в своём обожании! Это было так невероятно!

Мелькнула мысль, что когда-то она дарила похожие чувства Вячеславу, и ему это нравилось, но в ответ получала лишь снисхождение и сытое довольство. Вспомнив об этом, она приблизилась к Бертрану и прижавшись к его плечу, подобрала самые тёплые слова:

- Я ждала тебя. Мне хотелось удивить, порадовать, чтобы ты улыбнулся. У тебя потрясающе обворожительная улыбка.

- Правда?

- Всё до единого слова, - поклялась Катя и с удовольствием смотрела в его счастливые глаза.

- Катрин, я так переживал, что ты тут одна, да ещё свадебный пир! Будь неладны те разбойники, что я ловил, но зато Дидье нашёл их схрон, и теперь я могу нанять ещё каменщиков. К вечеру подъедут телеги и привезут тот товар, что мы нашли.

- А его не надо возвращать владельцам?

- Где я буду искать их?! - возмущённо фыркнул Бертран. - И я не так богат, чтобы заниматься перевозкой и сохранением чужого добра. Это плата за поимку разбойников.

Катерина следовала за мужем, пока он с любопытством скрёб пальцем по белым стенам, разглядывал нанесённый цветочный орнамент, отходил подальше и смотрел на всё со стороны, подходил ближе и сравнивал одинаковость элементов.

А она в это время думала, что её мужу выгодно иногда заводить на своих землях разбойников, потом ловить их и прибирать то, что те награбили. Вроде он прав, рассуждая о том, что ему накладно возвращать товар владельцам, но как-то это на грани приличия и неблагородно.

Если она встретится с теми людьми, кто пострадал, то ей будет стыдно, но не за Бертрана, а за себя. За то, что не возражает ему, а подчиняется, быстро посчитав расходы и убытки, если поступать по совести. И это ещё она не взяла в расчёт, что целый отряд воинов рисковал, сидел в засаде и жил, словно дикие звери, во время выслеживания и поимки.

«Вот так и теряется налёт цивилизованности», - вздохнула Катя.

- Как?! Катрин, скажи мне, как ты всё это сделала? - Бертран обвёл рукою огромную побеленную залу.

Она засмеялась.

- Мне самой не верится, что я сумела всё организовать. С западной стены снимали строительные леса и что-то подготавливали для возведения башни, а что-то складывали для более поздних работ, вот я и воспользовалась оказией. За один день мне собрали леса в зале, на следующий мы все вместе взялись за побелку. Один раз утром, второй вечером, а рисунок сделали при помощи вот этой бересты.

Сеньора подошла к углу, где были свалены корявые трафареты. Бертран поднял один из них, приложил к стене.

- Так просто?

- Ну, не просто, но ничего сложного. Приходилось следить, чтобы все очень ровно прикладывали эти штуки и быстро наносили краску. Жаль, что у нас в наличии была только охра, но потом можно будет добавить зеленоватых листиков, красных или голубых ягодок, и всё станет выглядеть богаче.

- Мне без зелёных листиков очень нравится! Даже у короля нет такой красоты, как у меня!

Катюша польщёно улыбнулась. Как жил король Франции в этом времени, она не знала, но потом у него будет Лувр, и не ей состязаться с ним в красоте... но это потом!

- Катрин, не могу понять, где ты спрятала светильники?

- Светильники? Ах, - догадалась она и лукаво улыбнулась, - всё как прежде, но белый цвет очень хорошо отражает свет из окон и огонь. Вот увидишь, когда мы вечером зажжём все свечи на люстре, то будет казаться, что она не одна горит, а их две и что свечей там раза в полтора-два больше.

- Удивительно!

- Да, я сама не ожидала, что будет так здорово!

- Ma coucou* (ласк. Моя кукушечка) откуда у нас тут столько женщин? - приобнимая и целуя в висок, соблазнительно протянул он.

- О, Бертран, - немного волнуясь за своё самоуправство и заглядывая в его глаза: - я наняла их.

- Но, милая моя, сможем ли мы кормить их всех и благодарить за усердие? Сейчас нам повезло с деньгами, но если мы будем их бездумно тратить, то они быстро закончатся.

- Давай ты пока вымоешься с дороги, поешь, а потом я расскажу тебе, какую работу я придумала для всех этих девочек и женщин.

- Хорошо. Ты так забавно морщишь свой носик, прижимаясь ко мне. Я думал, что только наша семья любит чистоту, а вот поди ж ты, мне досталась в жёны ещё большая чистюля, чем я! - и снова крепко поцеловав Катю, Бертран начал раздавать указания.