Не жизнь, а роман! (СИ)

- Она как ангел, - пролепетала управляющая, - разве ей можно в чём-то отказать?

Катя с глубочайшим сочувствием смотрела на женщину и по её лицу видела, что та верит в то, что говорит. В крестьянской семье родилась золотоволосая очаровательная девочка, и никого похожего на неё, не было во всей деревне. Кто-то сравнил дитя с ангелочком - и пошло-поехало.

- Манон, вы возвращаетесь в родной вам замок. Мадам Алейна согласилась принять вас.

У меня нет сейчас денег, чтобы поблагодарить вас за работу, но осенью я пришлю вам награду. Завтра для вас будет готова карета, так что собирайтесь.

Женщина сгорбилась и кивнула.

- И, Манон, я хочу подчеркнуть, что карета будет для вас, а для вашей племянницы готовят телегу. Вы можете её пригласить к себе, но вы понимаете разницу вашего положения?

Она кивнула, поклонилась и, чуть пошатываясь, вышла.

А рано утром, Катерина вышла проводить Манон. Ева, гордо вздёрнув носик, усаживалась в карету, а её тётя молчала и словно бы боялась поднять глаза. Напоследок она с тоской оглянулась на замок и, увидев вышедшую сеньору, замерла. Потом Манон неуверенно сделала несколько шагов к ней. Катя подумала, что сейчас услышит проклятия, на которые местные всегда были щедры.

- Сеньора, я не буду просить о милости, но хочу, чтобы вы знали, что я была счастлива работать под вашим началом. Это были лучшие месяцы моей жизни.

Катя сглотнула, но не сдвинулась с места, хотя хотелось разрыдаться и послать все договоры к чертям. Она кивнула, показав, что услышала и пожелала доброго пути, уговаривая себя, что Манон не по доброте душевной тут расшаркивалась, а боялась, что сеньора забудет прислать осенью денег, хотя верным могло быть и то, и другое.

Луция была представлена всем как родственница старой сеньоры и как новая управляющая. Катерина думала, что после Манон резковатой Люси будет сложно руководить людьми, но вышло всё наоборот. Не прошло и двух дней, как всё наладилось.

- А что ты хотела, - усмехалась в ответ на её сомнения женщина, - почувствовали, что ты можешь наказать, ну и я не балую их. Эти люди не желают думать, а ты заставляешь. Им надо давать чёткие указания, без вариантов, а тебе хочется, чтобы они были самостоятельными. И учить простых девочек - это баловство, вот увидишь, что на пользу им это не пойдёт, только гнев на себя вызовут, что будущего мужа, что отца Жюля.

- Не знаю, может, ты права, - вздыхала Катя, - но знаешь, у меня было мало времени, чтобы...

- Катрин, добрая ты душа, - приобняв сеньору, даже быть может, подругу, Люси с горечью поделилась своим прошлым: - Ты знаешь, что Мати спасла меня от проверки на ведьмовство? Мой жених обвинил меня в этом, когда я его вылечила от ран.

- Господи, Люси, как такое возможно!

- Дурак слегка поранился на охоте и пустил всё на самотёк. Безобидные в общем-то ранки воспалились. Родители забеспокоились и пригласили учёного монаха, проезжающего по их землям. Тот обмазал моего суженного какой-то грязью, а вскоре вовсю пошло нагноение. Наша свадьба должна была состояться через несколько месяцев, и я уже жила под опекой его родителей. Как только мне исполнилось бы семнадцать, брак состоялся бы. И вот, в доме беда, меня никуда не пускают, а я рвусь к нему, пытаясь показать, что надо делать.

Луция замолчала, заново переживая прошлое.

- Что же дальше?

- Я вытащила его буквально с того света, объясняя, как надо было лечить изначально и что не так сделал монах. Я приводила в пример труды врачевателей из других стран, доказывала, что это подтверждается древними лекарями... Катрин, я была так наивна!

Женщина раскраснелась, вспоминая, как опрометчиво она поступила, открываясь всем в своей учёности, ожидая понимания, признательности, и получая в ответ жестокое предательство.

- Сейчас я уже догадалась, что на родителей моего жениха и на него надавили, чтобы он написал, что я одержима злым духом... а тогда... я думала, что умру без всяких проверок.

Я не понимала, за что они так со мной!

- Я тоже не понимаю. Неужели учёный монах сумел надавить на сеньоров...

- Монах - наставник нашего... впрочем, неважно. Ему покровительствовали очень важные персоны, и слухи о чудесном выздоровлении юноши благодаря мне, а не ему, сломали бы его репутацию.

- Так как же удалось...

- Матильда упросила вступиться за меня своего свёкра. Он приехал с отрядом и вывез меня. Через пару дней у моего бывшего жениха ранки снова начали воспаляться, ведь надо было продолжать лечение, а он почувствовал себя хорошо и уже вёл обычный образ жизни. Монах вновь намазал его своею гадостью...

- И?

- Через пару недель Жак умер. Сгорел в собственном огне. Обо мне пошла дурная слава и мне оставалось только проситься в монастырь, но Мати оставила меня у себя. Вскоре умер её свёкор и я стала помогать ей с детьми и как могла, защищала от мужа, - тут Люси зло ухмыльнулась, - он не всегда так трепетно к ней относился.

- Знаю, - тихо согласилась Катя, переживая то, что ей рассказала подруга.