Не жизнь, а роман!

Катя лежала возле наклонившегося Морковкина, который пытался попробовать на вкус её платок, и не могла знать, что подоспевшие всадники оказались тем самым отрядом, что посылал ага ловить разбойников. Они выполнили своё задание, выследив и уничтожив шакалов, потом посмотрели бумаги достопочтенного аги.

— Двух коней можете оставите себе, раз они взяты в бою, — решил командир отряда, разговаривая с графом де Тулузе и с сочувствием поглядывая на склонившегося над раненой женщиной другого воина.

— Благодарю вас, — с почтением ответил Раймунд, пряча подрагивающие руки.

— Не эта ли женщина была гостьей досточтимого аги Яваша?

— Да, уважаемый, это сеньора де Бланшфор.

— Мы можем помочь сделать носилки, но, кажется, её рана слишком серьёзна, — хмурясь, произнёс командир и подошёл ближе к Бертрану.

Невольно все смотрели в этот момент на Катерину, а она как раз пришла в сознание. Слёзы мужа, капавшие ей на лицо, почему-то жгли, и это отодвинуло основную боль куда-то глубоко.

Рана почти не причиняла страданий, только тело быстро немело, и дышать становилось трудно, а так она на удивление видела много. Жалко было Берта, смотрящего на неё с искажённым от муки лицом, сердце сжималось от вида растерянного Рутгера. Казалось, что он не может поверить в то, что все живы, а она здесь лежит.

Простоватый и верный Клод стоял, раскрыв рот, зажимая рукой свою рану, и не знал, что делать. Горько было видеть устремлённый на неё напряженный взгляд Раймунда и интересно стало, что за новые лица с состраданием смотрят на неё.

Все они, похоже, не видели, что за их спинами словно висят в воздухе какие-то тени.

Одна из них — Матильда де Бланшфор. Свекровь с тревогой смотрела на неё, будто пытаясь о чём-то предупредить. Её взгляд говорил о том, что нельзя расслабляться, но Катя отвлеклась. Она вдруг как наяву увидела Луцию: подруга стояла в замке у окна и, прикрыв глаза, молилась за неё. Это было так трогательно и приятно!

Потом она увидела Леона, Дидье, женщин из замка, мастеров… ото всех них исходил лёгкий свет, предназначенный именно для Кати. Этот свет стремился к ней и сулил защиту. В какой-то момент она увидела сидящего за большим деревянным столом Добрана и его детишек. От них всех тоже шло тепло. Иногда чудесные светлячки поднимались от детишек, которых она даже не помнила. Яркое и чистое пламя пришло от аги, он всем сердцем желал ей добра.

Всё это было так странно!.. Огоньки проникали в неё, делали её воздушной и зачем-то заставляли торопиться. Она едва успела посмотреть на Берта, хотела сказать, что всё хорошо и ей уже не больно, но смогла лишь улыбнуться, прежде чем для неё всё переменилось.

— Что это? Что происходит?! — заволновались воины, когда от лежащей на земле женщины стало исходить свечение.

Бертран, обезумев, обхватил Катрин руками и пытался удержать её, но она золотыми искорками просачивалась сквозь пальцы и исчезала.

— Господи, спаси и помилуй! — судорожно сглатывая, раскрыв глаза и отшатнувшись, произнесли Раймунд и Клод.

Рутгер упал на колени и попытался коснуться ног Катерины. Она была ещё ощутима, но количество искорок увеличивалось, скрывая тело.

— Ангел! Я знал, что она ангел, — плача, повторял он.

— Нет!!! Не отдам, — рычал Бертран, обхватывая её руками, пытаясь удержать жену.

— Во имя Аллаха, что происходит? — уже в третий раз пытался задать вопрос командир, а потом его воины стали падать на один за другим на колени, веря, что видят чудо.

Всё это длилось не дольше трёх-пяти вздохов, после чего на песчаной земле осталось только копьё, пронзившее Катю, и кровь.

Бертран в исступлении шарил руками, не веря в исчезновение жены. Рутгер молился за Катрин, Клод и Раймунд молились о себе, прося защиты, а воины Эдессы в страхе, но с долей восторга переглядывались, ещё не понимая, чему именно они стали свидетелями.

Потихоньку их командир пришёл в себя, начал раздавать команды. Кроме Бертрана, все позволили себя перевязать, и вскоре, они разъехались по разные стороны, неся чудные вести тем, кто готов слушать о необычном.

Часть 3

Глава 1 Возвращение

В какой-то миг Катя была всем и ничем. Она как частичка чего — то большого, осознавала, что мир сложен, многослоен, переменчив и сердит из-за того, что в его настроенную структуру влезли без спросу. В этот момент она сжалась, понимая, что это она потеряла своё место в отлаженной схеме мироздания и из-за неё могло произойти что-то непоправимое, но в то же время, её, словно неразумное дитя, пытались вернуть в нужную точку. Жестоко, но смерть мирозданием воспринимается по-другому. И можно ли назвать смертью всего лишь момент перехода?

Катерина растворилась в чём-то большом, не имеющем ограничения, узнала тайны вселенной и тут же всё забыла, запоминая только то, что нельзя играть со Временем. Наверное, она бы сожалела, что ей не удалось сохранить в памяти большее, но слишком быстро всё сменялось, и Катя вдруг отчётливо увидела лабораторию Славика.