Не злите Броню

Тете Асе были чужды сомнения. Она решительно распахнула дверь в кабинет.

– Я должна присутствовать, – заявила она. – Я в курсе всех событий. Если мне что-то покажется важным, я вам подмигну, и вы будете углубляться в эту сторону.

– Мы тоже, мы тоже в курсе, – умоляюще сказал Ирка. – Нас тоже похищали.

– Вас? – проницательно прищурился Соколов.

– Ну, – смутилась Ирка. – Да что же такое, – подумала она про себя. – Ничего от него не скроешь.

– Не совсем меня, – призналась она. – Мальчиков. Можно, они тоже подмигнут, когда углубляться?

Так сильно Соколов никогда не удивлялся. Никто еще не осмеливался произнести хоть слово во время его работы, и уж тем более ворваться в его кабинет. Однако, поразмыслив, он вынужден был признать, что задавать вопросы во время транса будет удобнее, если кто-то подскажет, что он напал на верный след. Поэтому он величественно кивнул головой.

– И мне можно? – спросил из своего кресла Владик.

– Здорово вы его, профессор! – признала тетя Ася.

Профессором Соколов не был, но тете Асе не возразил.

– Иди сюда, Владислав, – протянул он к нему пухлую белую руку.

– Ух ты, – Владику понравилось, как звучит его полное имя, и он с удовольствием слез с кресла.

– Во время сеанса испытуемые должны слышать только мой голос, – объяснил он. – Это понятно?

Многочисленная свита кивнула головой.

– Если понадобится, гм… углубиться в какую-нибудь тему поподробнее, вы можете привлечь мое внимание, подняв руку. Это понятно?

Все снова кивнули.

– При этом очень важно не зашуршать одеждой, не стукнуть обо что-нибудь. Особенно нежелателен звук металла во время сеанса. Это тоже понятно?

Все, кроме Владика, опять энергично закивали головой. Владик же, наоборот, всем своим видом изобразил несогласие.

– В чем дело, молодой человек? – строго спросил Соколов.

– А Вовка? – сдавленным шепотом спросил Владик.

Соколов немного поразмыслил. В конце концов, племяннику тоже полезно оказаться свидетелем его триумфа.

Пригласили племянника. Костю и Стаса уложили на две сдвинутые рядом софы, и великий гипнотизер начал погружать их обоих в транс. Когда они оба внезапно уснули прямо посреди какой-то весьма бодро произносимой ими фразы, профессор услышал позади себя вздох восхищения. Он удовлетворенно улыбнулся, и начал беседовать с Костей.

– Вы сейчас находитесь дома со Светланой. Вы пьете чай. Вы беседуете. Светлана недавно пришла домой, и рассказывает вам, как прошел день. Что она вам говорит?

Костя блаженно улыбнулся:

– Она принесла пиво. Говорит, что ей его подарили.

– Кто подарил?

– Подарили… вернее, проспорили.

– Кто проспорил?

– Школьные друзья.

– Света довольна?

– Она гордится собой.

– Почему? Что она говорит?

– Говорит, что смогла окрутить лоха.

– Как окрутить? Что именно она сделала с лохом?

– Не знаю. Пиво холодное. Темное. «Балтика». Я достаю из холодильника вяленого леща… Света берет меня за руку. Она меня целует в…

Профессор Соколов слегка пожалел, что допустил на сеанс детей.

– Она что-нибудь говорит при этом? – попытался он изменить ход Костиных воспоминаний.

Костя захихикал:

– Нет. Не говорит. Мы идем в спальню. По дороге я снимаю с нее…

– Какие имена она упомянула за сегодняшний вечер? – внушительно говорит Соколов.

– Никаких. Она снимает с меня…

– Хорошо, – сказал Ираклий Соколов и оглядывается на тетю Асю. Та вдруг весело подмигнула ему, и Соколов невольно улыбнулся.

– Наступило утро, – продолжил он. – Вы просыпаетесь. Света собирается уходить. Куда она собирается?

– На работу, – безмятежно сказал Костя.

– Что она будет делать на работе?

– В детском саду, – сообщил Костя, – окручивать лохов.

– Расслабьтесь, – скомандовал Соколов. – Расскажите про лохов поподробнее.

– У лохов дети, – сказал Костя. – Дети – всегда проблема.

– Дети – куда бы их дети, – вдруг вступил молчавший до этого Стас.

– Кто это вам сказал? – поинтересовался гипнотизер.

– Света.

– Так. Что вы сейчас делаете?

– Сидим на кухне. Пьем пиво, – с удовольствием сказал Стас. – Хорошее пиво. Я принес.

– А Света?

– Света говорит: трусливый лох. Дети – куда бы их дети, – повторил он.

– Света рассказывала вам о своих родственниках?

– Да. Она говорит, что она сирота.

– А какие-нибудь родственники есть?

– Есть. Мама. И папа.

– Так мама и папа есть?

– Есть. И она сирота.

– Где живут мама и папа?

Костя помолчал и пожевал губами. Видимо, смаковал, не выходя из транса, хорошее пиво. Потом он сказал.

– Оймякон.

– Поселок Оймякон? – уточнил Соколов.

– Да. Шестьдесят семь градусов мороза, – пояснил Костя. – Холодно!

Соколов переключился на документы, консервные банки, и прочие атрибуты, связанные с преступлением, но Костя со Стасом отвечали удивительно однообразно: они пили со Светой пиво, освобождали друг друга от излишнего количества одежды, и ничего не могли сказать про имена и документы.

– Светка осторожная была. Ничего лишнего не говорила, – прошептала тетя Ася, видя, как взмок гипнотизер. – Будите.

Стас с Костей неохотно открыли глаза и потянулись.

– Эх, хорошо отдохнули, – сказал Костя.

Немного больше хлопот им доставил Владик, который уснул, свернувшись в клубочек прямо на ковре за тети Асиной спиной.