Не злите добрую колдунью (СИ)

Отправлять разгневанное, но короткое послание к пресветлому пришлось самому школяру. В нашем доме он являлся единственным чародеем, способным использовать светлую магию, не устраивая перед этим естественным действием ритуальные лобзания с ведьмаком.

— Отправь письмо в Истван, — без предисловий велела я, протягивая ему лист.

— А волшебное слово? — с ленивым нахальством спросил он, сунув руки в карманы.

— Пресветлому, — добавила я, хотя очень хотела сказать целую волшебную фразу "пошел вон".

Нильс как будто испугался, мгновенно вытащил из карманов руки и выпалил:

— Нет никаких причин отправлять меня в Истван. Я только вернулся. По собственной воле. Помните?

— У меня не настолько короткая память, — с сарказмом заметила я и протянула ему бумагу. — Отправляй.

Школяр сжал краешек гербового листа двумя пальцами, пару раз им помахал туда-сюда, словно разгоняя воздух. Потряс и даже подул.

— Что ты делаешь? — вкрадчиво уточнила я, глядя на эти… почтовые пируэты.

— Морально готовлюсь, — серьезно пояснил он.

— Отправить письмо?

— Это же пресветлый.

— То есть огненным заклятьем ты никогда не пользовался, — резюмировала я.

— Между прочим, некоторые отправляют письма такой удобной штукой как почтовая шкатулка, — фальцетом выпалил он. — Никогда не пробовали? Очень рекомендую.

— Не удается заклятье? — уточнила я, искренне сочувствуя нам всем: и Нильсу, и себе, и даже пресветлому. Получит вместо нормального ответа ребус и будет до вечера расшифровывать. Надеюсь, ему все еще нравится отгадывать шарады.

— Пытался. — Нильс шмыгнул носом. — Занавески спалил.

— То есть сгоревшая крыша у старого дома — это не случайность, а закономерность.

— В трех комнатах, — добавил он.

— Значит, уже дурная привычка, — искренне восхитилась я. — Ладно, устроим короткий урок почтовых чар.

— Вы уверены? — с опаской уточнил он. — Я потом себя под кустом не найду?

— Вызывай, магию, — скомандовала я.

— А если я опять что-нибудь подожгу?

— Лично потушишь и повезешь письмо пресветлому.

Видимо, угроза предстать перед мрачным ликом пресветлого, искренне ненавидящего делиться деньгами, сильно впечатлила Нильса, и он справился с заклятьем за две попытки. В первую, правда, едва не подпалил полотенце, мирно висевшее на спинке стула. Зато занавески остались целенькие. В кухне завоняло паленой тканью, но письмо полетело прямехонько в руки пресветлого.

— С ума сойти, — Он изумленно посмотрел на свои мерцающие магическим светлом руки. — Я отправил письмо самому Вацлаву Иствану. Что теперь, учитель?

— Ждем ответа, — сухо отозвалась я. — Или денег, если очень повезет.

— Пока мы ждем, можно матушке отослать письмо? — решил он воспользоваться приобретенными знаниями на практике. — Вот она удивится.

Письмо к матушке упорхнуло тающим пеплом. Нильс поставил перед собой шкатулку, в нетерпении дожидаясь весточки из отчего дома. Я поймала себя на том, что сама сверлю эту самую резную шкатулку из малахита пристальным недобрым взглядом, словно именно в ней должен появиться ответ от отца.

Наконец крышка сама собой раскрылась.

— Мама, написала, — восторженно объявил школяр, быстро достал сложенный напополам маленький листик, раскрыл и торжественно зачитал: — Какой дряни тебя там обучают? Чуть мать до остановки сердца не довел… Кхм…

Он сконфуженно смял листик в большом кулаке.

— Матушка пока морально не готова к передовой магии.

— Ага, — не без ехидства протянула я.

Следом в шкатулке появилась новая записка.

— Пойду что-нибудь постряпаю. — Нильс захлопнул каменную крышку, отказываясь знакомиться с тем, что еще намеревалась ему сказать возмущенная родительница, и поднялся из-за стола. — Надо рыбку почистить, а то совсем испортится…

— Фея, — позвал меня с улицы Фентон.

Я выглянула в окно. Он по-прежнему был небрит, раздет и протягивал свернутый трубочкой лист:

— Тебе тут снова прислали…

И что-то в голосе слышался подозрительный смех, уголки губ подрагивали от улыбки, а глаза ехидно блестели. Понятия не имею, что его так рассмешило. Вряд ли пресветлый в ответ на законное требование отдать деньги написал какой-нибудь скабрезный анекдот.

— Почему ты смеешься? — сощурилась я, забирая письмо.

— Ты должна его прочесть.

Нахмурившись, я развернула лист и почувствовала, как вытягиваюсь в лице. После моего во всех отношениях законного требования выросла длинная борода из чужих комментариев.

"Кто такой Нильс?" — спрашивал кто-то небрежным почерком.

"Пресветлый Вацлав — жлоб" — обзывалась мелкая строчка, явно написанная женской рукой.

"Отдай деньги, пресветлый"

"Агата, если вам требуется помощь с жалобой в магический совет, свяжитесь со мной. Поверенный…" — Ни имя поверенного, ни город его проживания мне ни о чем не говорили.

"Господин Истван, не в моих правилах вмешиваться в дела ковенов, но вы собираете подати с учеников?" — вкрадчиво интересовался главный маг королевства. Точно он. Я узнала печать, стоящую возле аккуратной строчки. Такая же украшала мой диплом об окончании светлой академии.

В конце была категоричная приписка, сделанная отцом, до которого, с легкой руки школяра облетев полкоролевства, все-таки добралось письмо: