Не злите джинна из бутылки

— Степан Федорович? — проговорил он солидным начальственным басом. — Пескоструев говорит. Как здоровье? Как супруга? Как творческие планы? Я тоже… у меня тоже… да какие дела? Дела у прокурора… — Он солидно хохотнул. — Тут, понимаешь, вопрос назрел… что-то я забыл — «МУ ЭХ» в твоем ведении или нет? Да не «МУ МУ» и не «МУ ХА», а «МУ ЭХ»… Нет, говоришь? Не в твоем? А в чьем? Ну, ладно, я ему позвоню… спасибо… и тебе того же… супруге привет… надо как-нибудь совместно культурный досуг провести… да, да… или там на охоту…

Он набрал другой номер и начал такой же ритуальный разговор:

— Сергей Трофимович? Пескоструев беспокоит. Как здоровье? Как супруга? Как планы творческие? Лады… лады… у меня тоже… я чего звоню-то. «МУ ЭХ» — это твоя структура? Да? Да есть тут, понимаешь, один хороший человек… так точно… ну, так я этого человечка к тебе подошлю? Лады… и тебе также… непременно! Супруге привет! Надо как-нибудь совместно порыбачить!

Дядя Федя солидно, неторопливо убрал телефон и повернулся к Маркизу:

— Ну, молодой человек, записывай. Витебский, значит, проспект…

* * *

Леня не без труда нашел на Витебском проспекте запущенное двухэтажное здание. Когда-то в нем располагалась маленькая трикотажная фабрика, об этом говорила выцветшая надпись по фасаду. Теперь от фабрики осталось одно воспоминание, однако здание не пустовало, в нем бурлила какая-то странная, призрачная жизнь, в ворота то и дело входили и выходили подозрительные личности с сумками и рюкзаками, иногда въезжали грузовички или пикапы.

Возле ворот стояла хлипкая будка сторожа, рядом с этой будкой по-хозяйски прохаживался крупный рыжий пес.

Леня подъехал к будке.

Пес грозно зарычал.

— Пропуск! — отчетливо расслышал Маркиз в этом рычании.

— Ты смотри, Пу И — говорящая собака! — с уважением проговорил Маркиз, повернувшись к своему четвероногому спутнику. — А ты столько времени проводишь в нашем обществе, и хоть бы одно слово говорить научился по-человечески!

Пу И виновато заскулил, встал на задние лапы и выглянул в окно.

Рыжий пес оскалился и гавкнул.

И опять Маркизу явственно послышалось слово «пропуск».

Он протер глаза, вглядываясь в говорящего пса… и тут позади пса появился приземистый дядечка лет пятидесяти в черном суконном бушлате с нашивкой «Охрана» и, сурово нахмурив брови, повторил:

— Я ясно выражаюсь! Пропуск предъявите в открытом виде!

— Ах, так это вы… выражаетесь! — с облегчением проговорил Маркиз. — А я было подумал…

— Вот вы предъявите мне пропуск в открытом виде — и тогда можете думать, а до того — ни-ни! — проскрипел охранник. — Правильно я говорю, Дружок?

Дружок глухим рычанием поддержал своего хозяина.

В это время к воротам подъехала черная машина, нетерпеливо посигналила.

— Сию секунду! — угодливо выкрикнул охранник и повернулся к Лене. — Видите, человек из-за вас проехать не может! Или предъявляйте в открытом виде, или освобождайте проезд!

Леня отъехал в сторону, пропустив черную машину.

Сторож и его рыжий пес дружно взяли на караул. Леня немного выждал и снова обратился к охраннику:

— А что же вы у этого человека пропуск не потребовали?

— А это вас не касается! — огрызнулся тот. — Это вы не знаете, чья машина. Это самого Эммануила Гедеоновича машина! — И он значительно поднял взгляд к блеклому осеннему небу.

— Неужели самого! — изумился Леня. — Ну, тогда ладно.

— Пропуск будем предъявлять? — вернулся охранник к прерванному разговору.

— Нет. — Леня развел руками. — Но я, вообще-то, лично к вам. Если, конечно, вы Сергей Трофимович.

— Ну, допустим, я. — Сторож насторожился. — А по какому конкретно вопросу? Если вам сообщили насчет мешка цемента, так это я вам сразу скажу — клевета и происки! И вообще, мне цемент абсолютно без надобности, у меня этого цемента…

— Я по другому вопросу! — успокоил сторожа Маркиз. — Цемент меня не интересует…

— А если вам про паркет доложили, так это вообще вранье! Это я даже не знаю, откуда ветер дует! Мне этот паркет сто лет не нужен… у меня лично даже в кухне ламинат…

— Не волнуйтесь, Сергей Трофимович! Я к вам от Пескоструева, от Федора Степановича… знаете такого?

— Как не знать! — Сторож оживился. — Кто же не знает старика Пескоструева! Как он там, на доверенном ему участке? Справляется? Оправдывает доверие?

— Оправдывает, оправдывает! — отмахнулся Маркиз. — Он меня к вам направил, как к знающему человеку…

— Правильно сделал, что направил! — засуетился сторож. — А что же вы в машине сидите? Пройдемте ко мне в кабинет, чайку выпьем, с печеньем… вы какое предпочитаете — «Курабье» или «Лолиту»?

Леня выбрался из машины и прошел вслед за сторожем в его дежурку.

— Вот он, кабинет мой нынешний! — проговорил сторож, показывая крошечное помещение, едва вмещавшее шаткий стол, два табурета и масляный радиатор. — Конечно, не то что прежде… раньше-то у меня кабинет был…

— Как футбольное поле, — подсказал Маркиз.