Не злите Веронику! (СИ)

Роар вальяжно откинулся на спину и сунул между зубов роговой мундштук. Глубокая затяжка, и в сосуде забурлила яблочная вода, сквозь которую пропускали дым крепкого ганджийского табака. Глаза самонадеянной рептилии удивлённо поползли вверх, грозя столкнуться где-то в районе макушки. Из груди вырвалось сиплое хрипение. Его иногда издают неверные наложницы или враги отчизны, попавшие в руки умелого палача.

Окраска чешуек дракончика быстро сменила цвет с медово-янтарного на тусклый серо-зелёный. Компаньон Лиитри стал натужно кашлять, пытаясь освободить лёгкие от ядовитой смеси. Внезапно обмякшие лапы подвели умнейшего из умных в своём роде, и он неловко повалился на остатки фруктов. Перед глазами у него всё стремительно закружилось, и бедолагу принялось отчаянно тошнить.

Заплевав всё вокруг, крылатый вор попытался встать, но, поскользнувшись на тягучей мякоти, поплыл как подтаявшая по весне льдина по руслу проснувшейся реки. И всё бы ничего, но подоконник был скошен на улицу. Роар с ужасом осознал, что до земли придётся как-то лететь все сорок локтей. Да и двор внизу был вымощен плитами из шершавого красного песчаника и не обещал мягкой посадки.

Крылья объявили забастовку и слушаться хозяина не собирались. Поэтому вонючая комета продолжила своё свободное падение. Виэнн навсегда сохранил в памяти ощущение того, как ему на плечи что-то с громким чавком шлёпнулось. В нос ударила резкая кисло-пресная вонь. Затем на голову мерно закапал водопадик, состоящий из полупережёванных фиников, чуть тронутых драконьим желудочным соком, амбре из слюны и мелкого сора.

Ошарашенный воин перевёл взгляд вниз и увидел лежащего на мощёном дворе в луже собственных извержений страдальца. Страдалец приветливо пару раз дёрнул кончиком изгаженного хвоста. До чутких ноздрей тёмного эльфа донёсся неповторимый аромат ганджийского зелья.

Перед глазами Виэнна на мгновение мелькнула та великолепная картина, которая предшествовала появлению у него этого ценного зелья. Перед мысленным взором встало тёплое летнее солнце. Высоченные, в полтора человеческих роста, заросли рзинника и длинные каштановые пряди непокорными завитками спадающие на белоснежную спину разгорячённой бегом ведьмы.

Дроу даже крякнул, возвращаясь к унылой реальности. Внутри него начинало зреть непреодолимое желание зарыться лицом в эти волосы, а пальцами вновь пробежаться по струнам Великой Реки, имя которой Любовь. Однако следовало отмыть заблёванного Роара. Что воин и принялся делать, макая слабо верещащего виновника неприятного происшествия в бадейку с водой, стоявшую возле колодца.

Для того чтобы привести в порядок себя, пришлось изрядно потрудиться. Не забыв привязать безобразника крепким кожаным шнуром к коновязи, где ему тут же указали на место под лавкой, внушительно приложив подкованной шипастой подковой копытом.

Пока Виэнн наслаждался гигиеническими процедурами в бане Академии, дракончик умудрился поссориться с двумя боевыми жеребцами. Он отяготил своё и без того нелёгкое житие сразу двумя недоброжелателями, опрометчиво потянувшись мордой к стоявшей рядом каурой кобылке.

Два могучих скакуна, не сговариваясь, решили проучить наглую рептилию. Как только Роар осмеливался высунуть нос из-под кормушки, в опасной близости щёлкали крепкие желтоватые зубы.

Мелкий пакостник пытался возмущённо верещать, пытаясь привлечь чьё-нибудь внимание, но, как на грех, ни Ника, ни её муж поблизости так и не появились. Праздно шатающимся студентам доставляло особое удовольствие пошвыривать в него мелкими камешками и ставить на то, что ему откусят первым: ухо или хвост.

Из затруднительной ситуации Открывателя Путей спасла заместитель ректора магианна Риавенна, которой и принадлежала каурая кобылка. Вскочив в седло, она приказала служке отнести Роара к хозяйке и объявить той выговор от лица волшебницы за недопустимое нерадение о своём питомце.

Вид у дракончика был настолько жалкий, что у его Компаньонки и мысли не возникло, как следует, его отругать. Покопавшись в своей книге, она нашла средство, чтобы привести крылатого охальника в надлежащий вид малой кровью.

Правда, вот зелье оказалось настолько мерзким на вкус, что рептилия плевалась и кусалась, не желая его пить. Пришлось обездвиживать безобразника и принудительно поить отвратным лекарством. За этим увлекательным занятием их и застал встревоженный Виэнн. Он отправился на розыски пропавшего от коновязи приятеля.

— Солнце моё, сколько раз я тебя просила не разбрасывать то, что может навредить Роару, где попало? Посмотри, как ему плохо!

— А ему уже давно пора отучиться воровать! — предупреждая дальнейшее развитие намечавшегося скандала, дроу меня в охапку и принялся целовать, чувствуя, что желание поскандалить тут же, как обрубило.