Не зная отдыха и сна

Лианора, закончив со всеми делами, провела обряд очищения, переоделась в шелковую, длинную, до пят ночную сорочку, разобрала свою пышную постель и, взбив подушки, юркнула под толстое, из лебяжьего пуха одеяло. С удовольствием вытянулась и тут же свернулась калачиком. Она засыпала с блаженной улыбкой на лице, думая о скорой свадьбе и о том, что эту постель она будет делить со своим непутевым, но рукастым избранником. Засыпала она почти мгновенно, не ведая сомнений и беспокойства. В ее жизни все было устроено просто. Есть она, есть хозяин, позволивший ей — отверженной из своего народа, трудиться и быть полезной и чистой. Большего счастья она не могла и помыслить. Даже предстоящее замужество не трогало ее сердце так, как доброта молодого хозяина. За него и за его невест она готова была пожертвовать жизнью.

Скоро сладостная дрема захватила дворфу в свои объятия, она стала проваливаться в глубокий сон, и тут из темноты появилось смутная фигура с лицом Бурвидуса.

— Солнышко мое! Цветочек мой весенний, — прошептала еле слышно фигура. — Спаси меня… — Дворф стоял на коленях и тянул к ней свои испачканные глиной руки.

Лианора дернулась, подалась к нему и вдруг наткнулась на странного человека. Он встал на ее пути. Невысокий ростом, с редкими русыми волосами, лет пятидесяти, с короткой бородкой. Невзрачный, но с пылающим взглядом черных глаз, от которого по спине дворфы пробежали мурашки. Человек усмехнулся.

— Не спеши, рабыня. Твой жених потерпит. Выполни мой приказ.

Дворфа остановилась как вкопанная. Она узнала этот повелительный голос. Она не знала, кому он принадлежит, но не смела и не пыталась сопротивляться его воле. Девушка отчетливо понимала, что находится в его власти и он может заставить ее сделать все, что захочет. Лианора опустила безвольно, словно плети, руки. Она вся поникла, стала еще ниже.

— Что угодно моему господину? — покорно, тихим невыразительным голосом, в котором исчезли проблески жизни, отозвалась дворфа.

— Я хочу, чтобы ты убила черную жрицу моей сестры Беоты, которая живет вместе с вами, но убила так, чтобы никто не знал, что это сделала ты.

Дворфа вздрогнула, напряглась, подняла голову, но затем вновь поникла.

— Как прикажет мой господин, — тем же голосом ответила девушка.

— Вот и хорошо, — улыбнулся мужчина, потрепал ее по щеке и исчез.

С его исчезновением пропал и образ Бурвидуса. Лианора открыла глаза. Она дрожала, как осиновый лист на ветру. Беспокойные, страшные мысли лихорадочно стучались друг о друга в ее голове: «Чернушку надо убить…» Но она не могла поднять руку на близкого друга ее хозяина. На ту, что стала и ее подругой. Вместе они коротали вечера, занимались благоустройством замка и делились сокровенными мыслями. «Ганга… Она хорошая, но не так была близка мне, как чернокожая красавица».

Лианора в ужасе окаменела. Понимая, что надо исполнить этот ужасный приказ повелителя и что ничего другого ей не остается, она в отчаянии схватила кинжал, который лежал на маленьком прикроватном столике. Девушка решила убить себя и освободиться от власти этого человека. Но рука не поднималась, безвольно повиснув, словно плеть. Лианора горестно заплакала. Тихо подвывая, она упала на кровать. У нее поднялась температура, и всю оставшуюся ночь дворфа провела в бреду. Лианора металась по постели и стонала. Звала Ирридара на помощь и не могла до него докричаться.

Утро принесло некоторое успокоение. Она встала несколько более бледная, чем обычно. Оделась, привела себя в порядок и стала заниматься делами. Ночные мысли больше не лезли ей в голову, и она почти забыла тот ужасный повелительный голос. Но ночью он пришел опять. Серенький, невзрачный мужчина, такого встретишь в городе на улице — и пройдешь мимо, не обратив внимания. Он подошел к ней, заглянул в глаза.

Лия опустила голову, чтобы не встречаться с ним взглядом. Но он больно ухватил ее за подбородок и с силой поднял его.

— Смотри, ничтожество, мне в глаза! — приказал он. — В моей власти сделать с тобой все, что пожелаю… Убей ее!..

Лианора проснулась, и ее вновь стала колотить дрожь. До утра она уже не смогла уснуть. Весь день она не знала покоя и, уединившись на хоздворе в коровнике, проплакала полдня. К вечеру ее воля была сломлена, и она, не приходя на ужин, ушла к себе. Ритуал отвержения сковал ее, но не смог подвинуть на убийство Чернушки.

Ночью она решила не спать. Дворфа села на скамейку и стала ждать. Она тихо напевала знакомую ей с детства песенку, но вскоре не заметила, как ее сморил сон. Лианора перестала петь и уснула. И вновь перед ней стоял ее повелитель. Он схватил девушку за волосы и стал таскать по полу. Затем они перенеслись на высокую гору.

— Посмотри! — приказал он, и перед взором дворфы открылся большой мир.

— Это царства, над которыми я имею власть, — произнес повелитель. — А ты — лишь мусор под моими ногами. Как смеешь мне сопротивляться? Иди и убей черную ведьму.

— Не могу, повелитель… — прохрипела Лианора. — Она невеста хозяина. Я не могу причинить ему или ей вред.