Не зная отдыха и сна

— Ну вот видишь, — отозвался седой орк. — Единственный путь — это напасть на лагерь свидетелей на плато. Лорхов оставим здесь. Пусть Грыз ими подавится. Мы животных возьмем в лагере наверху. А когда разобьем тех, кто засел на плато, то сможем бить по частям остальных.

— Хорошо, так и сделаем, — согласился шаман, увидел Гангу и небрежно произнес: — Ты будешь рядом со мной. И не делай глупостей, — затем повернулся лицом к ученику. — Проследи за ней, — и кивнул на замершую орчанку. — Если будет мешать, убей. — Вы, — он ткнул пальцем в трех других учеников, — сообщите всем держащим защиту, что выдвигаемся, — затем повернулся к седому. — Проследи, Грум. Пусть воины, что поставлены для их защиты, берегут моих помощников пуще своей жизни.

Седой молча кивнул. На Гангу он даже не смотрел.

Воины противников Худжгарха неспешно выстраивались в длинную колонну. Наконец они закончили построение и длинной гусеницей пошли на гору.

Ганга замешкалась, и ученик шамана подтолкнул ее в бок.

— Не спи! — тихо проговорил он. — Я не хочу из-за тебя впасть в немилость к учителю.

Ганга покачнулась и пошла, следуя за шаманом. Она не понимала действий противников Худжгарха, но разговор шамана и седого орка навел ее на определенные размышления. Речь шла о защите, и она видела ее ужасающее действие своими глазами. Ганга вспомнила, что Ирридар научил ее магическому взору, и, применив магию людей, посмотрела на идущее войско. Воинов окружала белесая пелена, напоминающая туман. С четырех сторон к войску тянулись силовые линии, искрящиеся красными огоньками. Источником силовых линий был шаман, что шел впереди нее. «Вот что погубило нападавших», — догадалась она.

Войско ревнителей старой веры медленно, словно громадная гусеница, продвигалось к подъему на плато. Сотники отдавали команды, десятники кричали на воинов, чтобы те держали строй. По степи разносились шум от лязганья оружия, крики и громкий топот тысяч ног.

В лагере наверху царила тишина. Там на повозке стоял только один орк с синими развевающимися на ветру волосами.

Ганга внутренним чутьем поняла, что сейчас решается судьба степи. Судьба всех орков. Ее судьба. Судьба ее жениха и судьба еще нерожденного ребенка. Она прикусила губу. Перед глазами в мгновение ока пролетело страшное видение. Часть племен орков с огнем и мечом прошла по степи, вырезая непокорных. И, к ее ужасу, их вели лесные эльфары. А в авангарде орочьих войск шли конные лавины снежных эльфаров, холодных, как вершины их снежных гор, и беспощадных. Тысячи трупов устелили степь, а на горе из отрубленных голов стоял и скалился этот шаман, что шел впереди нее. У подножия холма стояли на коленях орки, и было их множество.

Она тряхнула головой, отгоняя кровавую пелену, и уставилась на затылок шамана с редкими длинными волосами. Из повязки его торчали защитные амулеты, вырезанные из кости.

Тысячи мыслей роились у нее в голове. Но самая главная была та, что шамана нужно убить. Она билась в висках, страшила и лишала духовных сил. А как же ребенок? Как же ее жених? Но, может, само провидение послало ее в этот поход и она не сама избрала этот путь? Что привело ее в ставку врагов Худжгарха? Может, сейчас решается судьба всего мира, и все будет зависеть от нее? Сможет ли она остановить кровавый поток смертей, тянущихся за этим страшным в своей ненависти к инакомыслящим шаманом? Может ли гибель одной женщины остановить гибель сотен тысяч? Страх и ужас стали наполнять ее сердце. Материнский инстинкт вопил и требовал смириться, а чувства бушевали и толкали в бой. В безудержный, смертельно опасный…

И она не выдержала.

— Как быть, любимый? Где ты? Ты слышишь меня?

— Слышу, любимая!

Ганга не ожидала услышать его ответ. Она от неожиданности чуть не вскрикнула и споткнулась о камень. Ее поддержал ученик шамана.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

— Да… Я нормально… — отозвалась девушка и слабо улыбнулась.

— Что ты надумала? — прозвучал голос Ирридара.

— Шамана нужно убить. Я хотела это сделать.

— Просто так его не убьешь, у него сильнейшая подпитка от его покровителя. Не спеши, я вытащу тебя оттуда, и перед уходом ты вонзишь кинжал ему в голову. Но только тогда, когда я дам тебе знать.

— Хорошо, любимый, я буду ждать.

Надежда вновь проснулась в ней и с новой силой ожила в ее сердце. Приободрила ее и принесла успокоение. Она не одна. Ее мужчина здесь, он ее слышит, и он решит все проблемы.

Войско последователей Рока медленно подходило к подъему на плато, и чем ближе оно было к нам, тем больше морального и душевного напряжения испытывал я. Не хотелось смиряться с мыслью, что засела у меня в мозгу, делала слабым и безвольным. Ужасная мысль фаталиста: «В конце концов, если мы не можем избежать неизбежного ужасного конца, то можем сделать все, чтобы этого не случилось. А что из этого получится, известно лишь Творцу. Да, я опростоволосился, понадеявшись на то, что Йода пророет туннель, по которому смогу пробраться в центр войска и попытаться убить верховного шамана. Но я сделал все, что смог».