Не Золушка

Еве было шесть лет, когда они с мамой покинули Гданьск и вернулись в Россию. С тех пор прошло 14 лет. Девушка забыла, как она жила здесь в маленькой уютной квартирке, забыла отца, вычеркнувшего жену из своей жизни, а вместе с ней и свою дочь. Забыла, что жила в этой стране и говорила не только на русском, но и на польском языке. Но вот бескрайнее волнующее море часто преследовало ее в воспоминаниях.

Но почему-то, когда Ева просматривала туристические буклеты, фотографии разных стран, с намерением выбрать одну единственную – Польшу она вообще не рассматривала, как вариант. Этой идеей ее заразила подруга.

Разговаривая с Алисой при помощи интернета и разглядывая ее милую остроносую мордашку, Ева поведала подруге, что никак не может решиться, куда ей отправиться – в Италию или куда-нибудь на Кипр. И тут Алиса заявила:

– А чем тебе не подходит Гданьск? У нас тоже очень красиво! К тому же я мечтаю, чтобы ты побывала на моей свадьбе!

С Алисой Ева познакомилась, когда им было по пятнадцать лет. Ева повстречала тогда еще не знакомую ей девушку на улице Тимирязева. Алиса то растерянно оглядывалась, то заглядывала в тетрадный листок, что держала в руках. Появлению Евы в безлюдном утреннем дворе одной из пятиэтажек, девушка была несказанно рада. Худенькая, в легком платьице, несмотря на то, что уже был сентябрь и дул прохладный ветерок, Алиса поспешила навстречу Еве. На лице светловолосой Алисы отразилась надежда.

– Ой, а ты не подскажешь, как мне найти дом номер 34?

– Подскажу. – Ответила Ева немного удивленным голосом, взглянув в серо-голубые глаза незнакомки.

– Этот дом вон там, наискосок. – Ева махнула рукой и пошла в том направлении. На самом деле ее удивление было обосновано тем, что она сама тоже направлялась к этому дому. В кирпичной пятиэтажке под номером 34, похожей на все соседние пятиэтажки, жила Евина мама. Да и сама Ева прожила в этом доме, в малогабаритной малосемейке семь лет.

Семь лет, наполненных каждодневным перегаром, от пьющей матери, чувством голода и штопаньем единственных колгот. А потом, когда Еве исполнилось 13 лет, ее мать лишили родительских прав и девочку отправили жить к дяде, который взял над Евой опеку.

Ева тяжело вздохнула и остановилась у первого подъезда.

– А ты не местная, да? – Еве подумалось, что длинноволосая светло-русая молодая девушка чем-то отличается от нее, одетой в темно-синий свитер, потертые от времени джинсы и тряпочные кеды. И дело было не только во внешнем несходстве.

– Да. – Улыбнулась незнакомка.

– Я прилетела сегодня из Польши.

– Да? – Еще больше удивилась Ева.

– Но ты очень чисто говоришь по-русски!

– Да. – Снова улыбнулась светловолосая девушка.

– Моя мама – русская. И она когда-то жила в этом доме. Поехала с подругой отдохнуть в город – порт Гданьск, познакомилась там с моим папой, вышла замуж. А здесь сейчас живет моя бабушка. Она старая уже и отказывается приезжать к нам в гости. И, действительно, скажу тебе, многочасовые перелеты не для бабули с хрупким здоровьем.

– Поэтому я приехала сама. – Закончила девушка. А потом добавила:

– Сама понимаешь, пожилые люди они…. Не знаешь, когда увидишь их в последний раз…. И, кстати, меня зовут Алиса.

– А меня Ева. – Задумчиво ответила коротко стриженная темноволосая девушка и села на деревянную, с облупившейся зеленой краской, лавочку у подъезда. Алиса присела рядом, аккуратно расправив подол платья.

Помолчав немного и посмотрев куда-то вдаль, Ева проговорила:

– Твою маму зовут Ирина?

– Да. – Теперь пришла очередь Алисы удивляться.

– Ты ее знаешь?

– Как я понимаю, знала когда-то. Та подруга, с которой поехала отдыхать в Польшу твоя родительница – была моя мама.

– И она, кстати, тоже вышла замуж за поляка. – Ева еле слышно усмехнулась.

– Да? – Алиса отчего-то нахмурилась.

– Но ты, здесь … живешь?

– Да. Я живу в России. – Вздохнула Ева.

– Мои родители разошлись, и мы с мамой вернулись сюда.

– Понятно. – Тактично проговорила Алиса и немного помолчала.

– А твоя мама живет здесь? – Гостья из другой страны кинула взгляд на дом, возле которого они сидели.

– Да. Они с твоей мамой, когда-то были не только подругами, но и соседками. – Подтвердила Ева. Но тут же, опомнившись, вернувшись из прошлого в настоящее, добавила:

– Правда, я похоронила ее позавчера.

– Кого, маму?! – Ахнула Алиса. Сдвинула брови, опустила уголки губ. Она не хотела думать даже, что ее мама тоже когда-нибудь ее покинет.

Алиса посмотрела на спокойно сидящую девушку, которая совсем недавно потеряла близкого человека. Ева ни как не показывала своих чувств. Ни какой боли, печали в светло-карих глазах новой знакомой, Алиса тоже не увидела.