Не зови меня дурой

– Половина – это значит поровну. Она не может быть меньше или больше, потому что половинки являются идентичными.

– Ты меня пугаешь. Какими странными словами стала изъясняться. Кто тебя им обучил, признавайся!

– Ладно, раз ты и так догадалась, что я тебе изменяю я признаюсь – я целый вечер провела с Жанной Воробьевой. Из ЖЖ. У тебя она тоже во френдах есть. Актриса, помнишь?

– Конечно, помню. И что вы делали весь вечер, а? – грозно спросила Алёна.

– Мы забрали Ваську, попили чайку с тортиком и… и все!

– Прощу только в одном случае! – капризно заявила Алёна, – если оставили мне торт.

– Оставили.

– Как наш режиссерище? Глаз на месте?

– Его – да.

– Вставила?

– Пришлось. Надеюсь, он понял, что не в моем вкусе.

– А может в твоем? – предположила подруга.

– Сто процентов – нет. Ты когда дома будешь?

– Через десять минут.

– Что? Ты где?

– В такси.

– Неужели все так серьезно?

– Нет. Но характер показать надо!

Я захихикала:

– Понятно, жду тебя!

Когда Алёна пришла я рассматривала альбом с фотографиями. Я даже и не знаю для чего я его взяла. Просто он попался мне на глаза – и я кинула его в чемодан. Алёна этого альбома не видела, поэтому сразу отобрала у меня и стала рассматривать.

– Это я в десятом классе, – комментировала я, – это в институте, с Ванькой. Правда, он сильно изменился?

– Очень. Как будто два разных человека.

– А это мой муж, а это я родила Ваську и к нам тогда гости пришли. Я такая измученная тут.

Алёна отложила альбом и серьезно посмотрела на меня:

– Ты в школе была совсем другой.

– Конечно! Все говорят, что я изменилась.

– Тебе очень идет короткая стрижка. Зачем ты отращиваешь эти космы?

Я виновато посмотрела не нее.

Она опять взялась листать альбом и нашла фотографию, где я с Ваней на даче у друзей.

– Посмотри. Посмотри, какая ты тут хорошенькая: модная стрижка, коротенькая юбочка и топик. Но и не это главное! Посмотри, какие веселые у тебя тут глаза.

Я уставилась на фотографию.

И действительно: счастья через край. Я смеюсь, Ванька держит в зубах мою коричневую сумку, рядом наш общий друг Сашка Моторин – у него в зубах мой зонтик.

– Они тут изображают моих собачек. – Вспомнила я, – весело тогда было.

Алёна встала и начала ходить по комнате.

Потом остановилась и спросила:

– Что он сделал с тобой? Ты же была солнышком. Ярким, желтым солнышком. А он превратил тебя в тучу. Которое только хмурится и льет дождем.

Я молчала. А что я могла сказать. Алёна была права. Володя почти сразу сказал мне, что его жена не должна быть ветреной, что она не должна хихикать, как дурочка, что она должна быть серьезной, всегда сосредоточенной и не думать о глупостях. Даже не фотографиях он просил меня не улыбаться, чтобы выглядеть серьезней.

– Я все поняла. – Алёна села возле меня на диване, – тебе нужен Ванька.

– Он женатый человек. У него дочь. – Напомнила я подруге.

– Ты тоже замужем и у тебя сын. Но это ничего не значит, и ты сама это знаешь.

Она встала, опять прошлась по комнате, резко остановилась и подняла указательный палец вверх:

– Завтра суббота и знаешь, чем мы с тобой займемся?

– Поспим до десяти?

– Нет. Мы пойдем тебя приводить в порядок. Сначала, как положено, в парикмахерскую, потом купим чего-нибудь модненького из одежды. У тебя ведь замечательная фигура! Так зачем прятать ее в мешки и балахоны. Ее надо показать.

– Кому?

– В первую очередь своему Ване. А потом и всему миру.

– Он не мой. А всему миру моя фигура до лампочки.

– Будет твоим. Хочешь?

– Да!

Глава седьмая. Поиск себя

Первым делом, с утра мы отправились в парикмахерскую, где меня коротко постригли. Потом пошли по магазинам и купили три коротких юбки, несколько блузок и один офисный костюм.

– Теперь посмотрим, что скажет твой Ванька!

– Мне самой интересно.

Мы решили с Алёной пообедать в ресторанчике, но только мы туда направились, как позвонил Толик и попросил срочно приехать к нему подписать какие-то документы.

Алена, конечно же, поехала со мной, но всю дорогу учила меня, что так дела не решаются.

Когда мы приехали к Толику, он протянул мне какие-то бумажки и сказал:

– Давай быстрей подписывай, и через неделю мы начнем снимать твой фильм.

– Молодой человек, чтобы подписать документы, их надо сначала прочитать, – строя из себы юриста высказалась Алёна.

– А я что, против? Читайте, – хмыкнул Толик.

Я пролистала бумаги.

– Обыкновенный акт передачи авторских прав, – объяснила я Алёне.

– Много ты их читала! – скривилась она и обратилась к Толику, – Простите, но я должна посоветоваться со своим юристом.

– С каким юристом? Это самый обычный договор. – Возмутился Толик.

– Не учите меня жить! – пафосно, в нос проговорила Алёна, – там есть хоть строчка, что сценарист и идея фильма принадлежит Маше?

Толик хмыкнул:

– Если Машке это так надо – вставим.

– Вот именно – вставим. Только сначала я посоветуюсь с нужными людьми. А потом уже будете вставлять все, что можете вставить.

Я хихикнула.

– Пошли, сценарист! – Алёна захватила бумаги, взяла за одну руку меня, за другую Ваську и повела нас к выходу.

– А когда вернете бумаги?

– В понедельник. – Бросила на ходу Алёна.

В такси я еще раз просмотрела бумаги: