Неафіцыйна аб афіцыйных

А спустя четыре года поженились. Повторюсь, я очень этого не хотел. Боялся, но она нашла общий язык с моей мамой и та буквально, заставила повенчаться. Кстати, есть фото, где мать в прямом смысле слова тащит меня за руку к алтарю.

Перед венчанием произошло и еще одно почти ЧП. Приехав в Брно, мы поселились в гостинице. Но прежде, чем туда попасть, пришлось немного понервничать. Дело в том, что я совершенно не знал города, но будущая жена успокоила. Дескать, она полностью в курсе.

Оказалось, слукавила, ибо это было далеко не так. В гостиницу мы добрались после долгих блужданий. Я был сильно зол, сказал родителям, что свадьбы не будет. Собрался уже ехать домой, но в этот момент к нам присоединился мой друг из Германии. Он поинтересовался, чем я озабочен и успокоил: « У меня были уже три свадьбы и всё можно пережить. Дурак, венчание в костеле – на всю жизнь». Он оказался прав. Жена была очень хорошим человеком.

Режим все время был против меня, хотя в колхозе я умел самые лучшие показатели. Они все время искали, за что бы зацепиться, но ничего найти не могли. Обвинить меня можно было только в неприятии коммунистической власти.

Но это только на официальном уровне. Люди ко мне относились очень хорошо, в друзьях были все коммунисты. Власти смогли только исключить из университета, где я получал юридическое образование. К слову, они и моей будущей жене советовали не создавать себе проблем, породнившись с семьей Карас На что было заявлено: «Я его люблю.»

Жили мы с женой очень хорошо. Почти вместе с моими родителями, ибо наши квартиры располагались совсем рядом. Она родила мне дочь Хелену и сына Йиржи.

В 1989-ом году почти в 88 лет умер мой отец, а в 1993 ушла в возрасте 82-х лет и моя мать. Я думал, что больше хоронить никого не придется, но, увы, ошибся. Когда умирала моя мать, она сказала жене: последний приказ — посетить врача, не нравится мне твоя грудь. Жена так и сделала, но было уже поздно… Хотя после этого и прожила 7 лет.

В 2000 году она ушла. Для нас это было очень страшно. Перед смертью она сказала: если случится чудо, я буду жить и все будет в порядке. Если чуда не произойдет, тоже хорошо, ибо тогда я буду рядом с Иисусом Христом. Так что не бойся, в любом случае со мной будет все нормально.

— А как Вы стали дипломатом? 

— После падения коммунистического режима я почти 17 лет был депутатом чешского парламента в христианско-демократической фракции. Это — Срок. Дольше меня депутатствовал только один человек.

А дипломатом я хотел быть с детства. Им был мой дядя. До 1948-го года он служил нашим послом в Швейцарии. А еще дипломатом был прадедушка. Во времена Австро-Венгрии.

Несколько лет назад эта мечта сбылась. 25-го июня 2007-го года меня назначили в Беларусь консулом, а полгода назад стал здесь нашим Временным Поверенным.

04.12.08

Остроумный дипломат

Молодежь наверняка бы сказала – прикольный, но я предпочитаю классические эпитеты. Тем более, что в них нет никакого преувеличения. Среди иностранных дипломатов, которые сейчас аккредитованы в Минске, Чрезвычайный и Полномочный Посол Литвы в РБ Эдминас Багдонас является одним из самых юморных. Это не только не мешает занимать столь серьезную должность, но и сильно помогает свойственной дипломатическим работникам коммуникабельности. Да и юморит он далеко не всегда.

— Видел по телевизору, что Вы неплохо готовите. 

— На ОНТ в утренней воскресной передаче гости каждую неделю что-то готовят.

— Да. Только иностранных дипломатов там никогда не было.

— Меня пригласил господин Хрусталев. Я вспомнил старинный рецепт яичницы. Это бывает редко, но по выходным я всегда стараюсь готовить своим близким именно это блюдо. Благо, все довольно быстро. Делать ее научил меня мой отец, а его, наверное, его отец.

Эта яичница очень нравится жене и детям. Они у меня уже взрослые. Младшему сыну Мартинасу девять лет. А дочери, которую зовут Рута, уже исполнилось двадцать. Сын живет с нами, а Рута учится в университете в Лондоне.

Это, к слову, еще одно преимущество Европейского Союза. Их сейчас очень много, только нужно уметь правильно пользоваться. В Литве уже научились. Правда, делается все не так уж и легко. Для нас это стало в некоторой степени вызовом. Нужно правильно использовать деньги ЕС, чтобы экономика могла развиваться правильно. Особенно это важно сейчас, когда начинают развиваться кризисные явления. Так называемого «эффекта приземления» таким образом добиться гораздо легче.