Неандерталец. Том 1. Том 2

Вот что стоило Рэту построить еще один зубец прямо напротив лестницы, обрушили бы сейчас и похоронили под камнями скользащих по льду, но упорных темнокожих. До их площадки дым не поднимался, зато стену окутал полностью. Иногда сильный порыв ветра сдувал его на время со стены и становились видны пошедшие на штурм темнокожие, столпившиеся на лестнице. Некоторые из них цепляясь за трещины и крупные камни, ползли прямо по центру стены.

— Грэль, грэль..

— Гррх, гррх..

— Стреляй, Эсика, стреляй в тех, кто на лестнице, когда ветер хоть чуть разгонит дым. Поможем нашим. Им сейчас тяжело.

Из-за того, что лестница находилась прямо под ними, Эсике приходилось далеко высовываться с их площадки. С третьей попытки синеглазая попала, один из темнокожих, с трудом удерживавший равновесие на скользкой ступени, свалился вниз. Дальше она пристрелялась. Проткнула руку еще одному — со столь близкого расстояния ее стрелы обрели убойную силу. Темнокожие тоже ее заметили, тем более она расположилась прямо над их головой и ответили стрельбой из луков.

Со стены доносились кашель и звуки сражения. Прорвались, что ли. Неужели задавят числом. Ветер на время утих, дымом заволокло уже территорию темнокожих и стало видно, что происходит на стене. Темнокожие захвотили ее почти полностью. Только в противоположном углу сверкал топор отбивающегося Энку и мелькала борода Эпея. Они хорошо дополняли друг друга. Длинные руки Трех пальцев с копьем не подпускали противника близко, ну а в ближнем бою коренастому Энку равных в этом мире не было. Где же Рэту? Кто-то из темнокожих уже даже собрался спуститься в каньон. Камни летели на тех, кто хотел одолеть ее напрямую. Кто-то еще прятался между мерлонами.

— Грхх, гррх..

— Ахой, ахой..

Дым вновь заволок стену. Битва за каньон достигла той опасной черты, когда каждому из противников для победы не хватало совсем небольшого усилия. Опасное равновесие.

— Дуууу, — словно услышав его раздался звук рога Рэту. Когда ветер снова очистил стену от дыма, Андрей увидел, что рыжий и Эхекка с Узуми в отчаянной атаке освободили стену под площадкой и зажали врага на лестнице. С другого конца стены к ним навстречу пробивались Энку с Эпеем, скидывая оказавшихся в ловушке темнокожих в пропасть.

— Держись Рэту, держись, не пускай их на стену. Эсика, помоги им.

— Дочь Эрита с остревенинием схватилась за стрелы с бронзовыми наконечниками — кремневые она уже расстреляла. Один, Второй, Третий — жертвы ее стрел валились вниз с лестницы. С такого расстояния и с хорошей видимостью попал бы кто угодно. С грохотом обрушился один из зубцов — это Рэту наконец-то повалил его вместе с противниками вниз. Молодец — рыжий!

Между тем в тылу темнокожих творилось что-то странное — до них доносились вопли еще и оттуда. Кто-то напал на них и сзади? Андрей пытаясь понять что происходит, вцепился руками в край площадки и свесил с нее голову. Разделенные охотники Гррх наконец соединились и освободили стену. Избиваемые со всех сторон штурмующие не выдержали и побежали преследуемые Энку и Рэту. Раздались звуки сразу двух горнов, увлеклись все-таки преследованием, а навстречу мужчинам Гррх из дыма начали выбегать незнакомые охотники. Кто бы это мог быть?

— Папа, — Эсика обрадовалась, увидев высокого охотника с наполовину седой рыжей бородой.

Глава двадцать пятая. У разбитого корыта

«Мудростью Случая данными мне знаниями о Земле нашей, хочу я поделиться с вами, о, дети мои…», — монотонный голос звучал над головой и мешал спать. Андрей отвернулся, чтобы не слышать раздражающие звуки. Но голос не отставал, придется открыть глаза. Старшая! Это она сидела у его головы и зачитывала «учебник». И какая необходимость делать это здесь, в пещере Гррх, а не в «школе»? Вокруг сидели Младшая, сын Иквы, Ам и дети младшего чужака с побережья Средиземного моря. А где остальные?

Старшая заметила, что он открыл глаза и, подпрыгнув от неожиданности, уронила глиняную табличку. Почему они так странно реагируют, да еще и завязали волосы хвостом кожаным ремешком. Андрей начал восстанавливать в памяти последние события: боль в спине во время первого боя, штурм стены темнокожими, стреляющая из лука Эсика, появление белогорцев, на которое он, положа руку на сердце, и не надеялся. А вот что случилось дальше — он не помнил. Наверняка же они праздновали победу, организовали пир, делили трофеи — все это не оставило никакого следа в памяти. Возможно, его отключил начавшийся сепсис. Андрей заглянул под накрывающую его шкуру криворога. Ничего хорошего — впавший живот, тонкие ноги и руки, изрядно так выделяющиеся ребра.

— Как долго я спал, Старшая? — он вполне допускал, что мог пребывать несколько дней в забытьи.

— Двадцать дней. Десять дней ты был горячий и от тебя плохо пахло. Грака сказала, что Эссу пора отнести на Холм Ушедших, но Энку не дал это сделать. Сказал, что ты просил выкопать для тебя яму в каньоне и положить в нее копье и нож из растаявшего камня…

Вот ведь паршивец большеносый, все толкает в массы понравившуюся ему идею про Другой мир.