Неандертальская планета

- Теперь я вижу, что Арльбластер оставил Землю не потому, что признал свое поражение, а в поисках новых доказательств своей правоты. Интересно применить его теорию на практике. Можно определить, какая доля неандертальца заложена в том или ином человеке. Мне кажется, я с легкостью мог бы сделать это в отношении любого из моих знакомых.

- Это не так уж трудно, - улыбнулась она. - А вот найти способ высвобождения нашего иррационального «я» гораздо труднее. Этому и посвятил Арльбластер свою жизнь. Ясно было, что, опасаясь конкуренции, Земля не позволит Нехри II стать высокоцивилизованной планетой, и это давало возможность стать ближе к природе. Но местные условия подходят гораздо лучше Обезьянам, чем Воронам.

- И поэтому здесь все превращаются в неандертальцев?

- Нет, не все. Не стал Обезьяной Стенли. И у Свиттенхама, который основал колонию, тоже Н-фактор оказался очень низким. Он не смог приспособиться.

- Что случилось со Свиттенхамом?

- Он погиб. Все чистопородные Вороны, кроме Стенли, погибли - одни раньше, другие позже. Поначалу было много конфликтов между разными группировками, а потом они разошлись в разные стороны. Но из Ворон уцелел только Мендерстон - он дьявольски вынослив.

- А те два патрульных корабля, которые послало Мировое Правительство?

- На одном из них сюда попала я. Семьдесят пять процентов экипажа имели достаточно высокий Н-фактор. Они стали соратниками Арльбластера. Остальные отдали Богу душу. Меня приютил Стенли, увы, я - Ворона. Стенли спас меня. Он подарил мне жизнь, если это можно назвать жизнью.

- Что же будет со мной? Если я правильно понял, мои кошмары и мои страхи, иллюзорные и достоверные - для меня это все каждый раз происходит как бы наяву, - связаны с реальными предметами… часами, пистолетом, моделью железной дороги - то есть всем тем, что породила цивилизация и что явилось предметами ее гордости… Технические игрушки, отдаляющие нас от природы… современный человек даже представить себе не может, что сумел бы обойтись без них… Все это изобрели и изготовили Вороны, и неандертальская часть моего мозга борется с этим… Но я твердо знаю, что хочу вернуться на Землю, и ни за что не соглашусь стать Обезьяной. Так кто же я?

- С тобой все не так просто. Ты - очень редкий экземпляр. И то и другое одновременно. Потому и идет в тебе такая борьба. Пока ни одна из сторон не может взять верх, но все может измениться в любую минуту… Многое зависит от тебя самого… От твоего выбора.

Он изумленно посмотрел на нее.

- Я люблю Землю. Я ничего не имею против цивилизованной жизни. Назад к обезьянам? Увольте. Я вовсе не хочу стать вонючей, низколобой гориллой. Меня вполне устраивает мой нынешний облик. Так получается, что я Ворона. И ни о каком выборе не может быть и речи.

- «Вонючий», «низколобый» - это унизительные эпитеты, ярлыки, которые на них наклеили Вороны. Сами неандертальцы категорически с этим не согласны. Не существует объективного взгляда со стороны. Каждый прав по-своему.

- Как ты можешь так говорить, Алиса? Всем понятно, что это низшая раса.

- Мы привыкли так думать. Но они владеют магией, общаются напрямую с высшими силами.

- Что это им дает? Поле битвы неизменно остается за Воронами, и у несчастных Обезьян нет никаких шансов.

- Им всегда тяжело приходилось. Попробуй-ка увернись от стрелы, выпущенной кроманьонцем, или от пули, когда в тебя целится современный цивилизованный дикарь. Но у них есть свои способы защиты. С помощью магических формул они могут стать невидимыми или перевоплотиться в какое-нибудь животное.

- Например, в шерстистого носорога?

- Да.

- Чтобы выманить меня из машины, страшного изобретения Ворон?.. Возможно ли это? Я отказываюсь верить этому, Алиса! - Он стиснул голову руками, посмотрел тоскливо на выход из пещеры, по-прежнему затянутый серой сеткой дождя, и снова погрузился в широко раскрытые глаза Алисы, в которых он надеялся найти правдивые ответ на мучительные вопросы. - Зачем ты пытаешься убедить меня, что Обезьяны не только не ниже, а в духовном плане стоят даже на ступеньку выше, чем Вороны? Ты ведь сама Ворона.

Она выдержала его пристальный вопрошающий взгляд и не отвела глаз.

- Дорогой мой. Разве ты не понял еще? Я должна знать, кто ты. Друг или враг. Я помогаю тебе разобраться в себе самом. Кончится дождь, и пути наши, возможно, разойдутся. Ты отправишься к Фрэнку Арльбластеру, а я? Что будет со мной? Одно я знаю твердо, что к Мендерстону я больше не вернусь. Но если… если ты отправишься обратно на Землю, я бы хотела улететь с тобой.

Он молчал, собираясь с мыслями. Затем заговорил, медленно подбирая слова, словно выуживая их из тайников своего мозга.