Неандертальцы

Теперь главным становится специализация. Северные мустьерцы были лучшими в тогдашнем мире конструкторами одежды, на что указывают оставшиеся от них многочисленные скребла и скребки, которые могли использоваться для выделки шкур. Сангоанцы, вероятно, стали тончайшими знатоками леса и, возможно, научились делать ловушки, так как четвероногие обитатели дремучих зарослей не бродили стадами, как животные саванны, и выслеживать их было много труднее. Кроме того, люди начинали специализироваться на определенной дичи - заметный шаг вперед по сравнению с принципом "лови что ловится", который оставался основой охоты с незапамятных времен. Доказательство такой специализации можно найти в одном из европейских инвентарей, который получил название зубчатого мустьерского типа, поскольку для него характерны отщепы с зазубренными краями. Зубчатые мустьерские орудия всегда обнаруживаются в тесном соседстве с костями диких лошадей. По-видимому, те, кто изготовлял их, настолько наловчились охотиться на диких лошадей, что не интересовались другими пасущимися поблизости травоядными, а сосредоточивали все свои усилия на дичи, мясо которой им особенно нравилось.

Там, где не было тех или иных нужных материалов, неандертальцы преодолевали это затруднение, подыскивая им замену. На безлесых равнинах центральной Европы они начали экспериментировать с костяными орудиями взамен соответствующих деревянных приспособлений. Во многих областях не хватало также воды, и люди не могли уходить далеко от ручьев, речек, озер или ключей. Однако неандертальцы проникли в очень сухие районы, используя сосуды для хранения воды - не глиняные, а сделанные из яичной скорлупы. Недавно в прокаленной солнцем ближневосточной пустыне Негев вместе с мустьерскими орудиями была найдена скорлупа страусовых яиц. Эти яйца, аккуратно вскрытые, превращались в отличные фляги - наполнив их водой, группа могла спокойно отправляться в долгий путь через сухие холмы.

Само обилие мустьерских орудий - уже достаточное доказательство, что неандертальцы намного превзошли своих предшественников в умении брать у природы все, что им требовалось для жизни. Они, несомненно, значительно расширили владения человека. Покорение новых территорий во времена неандертальцев вывело людей далеко за те пределы, которыми ограничился человек прямоходящий, когда за сотни тысяч лет до этого он начал расселяться из тропиков в средние широты.

Однако и неудачи неандертальцев тоже говорят о многом. Они не проникли в глубину влажных тропических лесов, и, вероятно, дремучие леса севера также остались для них практически недоступными. Заселение этих областей требовало такой организации группы, таких орудий и приспособлений, создание которых было им еще не по силам.

Ну, а Новый Свет? Теоретически в начале вюрмского оледенения доступ к невероятным богатствам обеих Америк был для них открыт. Ледники вновь сковывали воду, и уровень Мирового океана понижался. В результате широкий плоский перешеек соединил Сибирь с Аляской, где широко раскинулась привычная для них тундра, изобиловавшая крупной дичью. Дорога от Аляски на юг временами перехватывалась ледниками западной Канады и Скалистых гор. Тем не менее выпадали тысячелетия, когда проход бывал открыт. Однако добраться до перешейка было весьма трудно. Восточная Сибирь - это гористая область, пересеченная несколькими хребтами. Даже в наши дни тамошний климат очень суров и зимние температуры достигают рекордно низкого уровня. А во времена вюрмского оледенения он не мог не быть еще хуже.

По-видимому, отдельные отважные группы неандертальцев утвердились на юге Сибири, где тогда на месте нынешней дремучей тайги простирались покрытые травой равнины, кое-где переходившие в лесотундру. Глядя на север и восток, эти неандертальцы видели бесконечные холмы, уходящие в неведомое. Там было много мяса - лошади, зубры, косматые мамонты с огромными изогнутыми бивнями, которыми так удобно проламывать снежный наст, чтобы добраться до скрытых под ним растений. Соблазн последовать туда за стадами, вероятно, был очень велик. И знай охотники, что где-то за горизонтом лежит перешеек, ведущий в край непуганой дичи, они, пожалуй, и пошли бы туда. Ведь это, несомненно, были люди неробкого десятка. Крепко сложенные, закаленные постоянной борьбой за существование, давно свыкшиеся с возможностью преждевременной гибели, они были созданы для дерзания. Но они инстинктивно понимали, что уже вторглись в угодья самой смерти - один жестокий зимний буран, и для них все будет кончено. Так неандертальцы и не добрались до Америки. Новому Свету предстояло оставаться безлюдным до тех пор, пока человек не обзавелся более эффективным оружием, не научился лучше одеваться и сооружать более теплые жилища.