Неангелы

Впервые за долгое время я осталась наедине со своей матерью.  В полутемном кабинете, освещенном несколькими настольными лампами с темно-зелеными абажурами. Под её тяжелым взглядом я, как послушная ученица, опустилась на стул и удивленно посмотрела на приготовленные угощения. Чай. Мои любимые пирожные.  Варенье. Слегка обжаренные тосты.  Всё, как я люблю.  Нет уж, ни к чему не притронусь.  Возможно, все-таки яд.

- Зачем все это? – мой голос дрожал. Взять себя в руки. Срочно.

-  Хочу поговорить с тобой не как работник Ассоциации, а как твоя мать .

Что простите? Как кто? Как мать, которая отправила меня в свободное падение и бросила в общежитии, прочитав лекцию на тему «ты ничтожество, но я все организовала». Мать, которая считает тебя позорным браком. Интересный получится разговор. Мне не хватило смелости ничего из этого произнести вслух.  Вместо гневной тирады с моих губ сорвалось только тихое:

- О чем? – как будто сама не знаю.

- Забудь о Кирилле.  Он не принесет тебе ничего, кроме горя. Что бы он тебе ни говори, что бы ни обещал.  Не верь ему.  Творец уже выбрал для него пару. Ты ничего не сможешь сделать, - ровным голосом. Я ждала, что он дрогнет. Хоть где-то. Хоть в одном окончании, на одной слегка протянутой гласной. Но она была спокойна и звучала ровно, как хорошо отстроенная  нота на фортепиано.

- С чего ты взяла, что я о нем думаю? – упираться, так до конца. Раз Кира сидит напротив меня, точно за стеклом безэмоциональности. Я тоже так сделаю. В конце концов, она моя мать. Должно же у нас быть что-то общее.  – Он делает то, что должен. Заботится обо мне больше, чем вы с отцом вместе взятые. Учит меня. Надеюсь, вы ему хорошо за это платите. 

- То есть ты спишь, обнимая  портрет Наставника, потому что он хорошо тебя обучает? Невероятная тяга к знаниям. И я не хочу знать, как к тебе попала картина, нарисованная его Объектом.  Стиль, знаешь ли, очень узнаваем. Чаю? – она, как ни в чем не бывало, принялась разливать по чашкам ароматно-пахнущий напиток.  Издевается, не иначе.

- Какое право ты имеешь заходить в мою комнату и рыться в вещах? – вскипела я. Какого черта, сначала бросить меня в воду – барахтайся, как знаешь – а потом играть в заботливую мать, которой не безразлична судьба дочери.

- Право заместителя Главы Ассоциации, заметившего нарушение закона.  Право матери, переживающей за жизнь дочери.  Выбирай, какое тебя устроит, - она резко поставила чайник на стол.  Резче, чем должна была.  Стекло, которым Кира окружила себя, начало опускаться. Медленно.  Закончила она почти шепотом. – Ярослав убьет тебя, если узнает.

- Ну и пусть. Какая  разница?  Ты сама хотела сделать это. Не переживай, Ярослав избавит тебя от необходимости марать руки. Радуйся! – обида на мать, все это время копившаяся внутри меня, наконец, нашла выход.  Слова я выплевывала четко, отрывисто, не обращая внимания на удивленный взгляд Киры. Не ожидала, что за эти несколько месяцев я отрастила зубы и теперь умею кусаться?

- Не строй иллюзий. На что ты надеешься? Думаешь, он бросит невесту, Ассоциацию и власть? Убежит с тобой на край света?  Не будет этого. Ты останешься одна, покинутая и совершенно разбитая. Забудь о нем, пока не поздно, - крах самообладания Киры.  Ровный голос срывается в  крик.  Она резким движением поднимается на ноги и нависает надо мной вместе со своим ужасающе тяжелым взглядом.

Я не выдержала. Эта женщина. Она ставит на нас клеймо.  Думает, что Кирилл такой же, как и Ярослав. Как у нее язык повернулся такое сказать? Как их можно сравнивать?

Кирилл другой, абсолютно другой.

- Хватит, мама, - я вскочила на ноги так резко, что стул с грохотом упал на пол. – Это тебя бросили. Это ты умирала от одиночества. Это ваша история. Твоя и Ярослава, который предал тебя ради власти.  Не сравнивай нас. Даже не думай об этом.

- Откуда? – даже в полутьме комнаты я заметила, как побледнела мать.

- Ты родила меня с хорошим слухом. Видишь, что-то тебе удалось, - самое время было остановиться, но я уже закусила удила. – А теперь давай решим раз и навсегда. Это наша жизнь и  наша история. Мы проживем ее так, как считаем нужным и допишем до конца.  – мне пришлось остановить поток слов, чтобы вдохнуть воздух, - И знаешь? Я сделаю всё возможное, чтобы это был хэппи-энд.

Все. Наши семейные отношения закончатся здесь и сейчас. Навсегда. Со всей силы хлопнуть дверью кабинета преподавателя – редкая роскошь для студента. Будем думать, что мне сегодня нереально повезло. 

Семь шагов к пропасти