Неангелы

Я снова вернулась мыслями к занятию. Кира сегодня была как будто взвинчена, ей удалось скрыть это от всех курсантов, кроме меня.  Хочет она этого или нет, она моя мать и я точно знаю, когда мама злится. Думаю, все дети знают, когда их родители злятся. Зачатки инстинкта самосохранения.  Вот и сейчас, раздавая нам папки с подробным описанием Объектов (такие обязательно даются перед заданием каждому Мыслителю), она бросала быстрые взгляды то на телефон, то на дверь учебного класса. Но ничего не происходило. Несколько раз она посмотрела в окно. Снова тишина. Кира кого-то ждет? Или кого-то боится? Я отвлеклась от созерцания матери, на которую так не похожа, чтобы прочесть данные своего Объекта – военного корреспондента, которому предстояло стать легендарным писателем.  Задание казалось мне сравнительно легким. Найти объект за три минуты. Прилагалась даже карта лагеря.  Вычислить журналиста в толпе достаточно легко…только это в толпе живых.

-  Вы вообще умеете думать? Или это лишняя функция вашего мозга? – отчитывала нас Кира, когда дрожащие от страха,  мы вернулись в реальность.  – Комаров, какого черты ты искал начальника штаба на передовой?  Валерия, я на тебя и не рассчитывала, но грохаться в обморок в первые пять секунд?  Как ты работать будешь? Арина, ты могла подумать, что у журналиста на одежде есть метка или это лишнее? Феликс, ничего смешного. Я ожидала, что ты за минуту найдешь свою санитарку. Проще задание было только у Лихачева, но  тот не догадался посмотреть на карту и крестик «пункт связи».  Жанна молодец, сообразила, где искать доктора, но поздно. Тем не менее, на фоне остальных – сегодня высший балл.

Наша красавица бросила красноречивый взгляд на Колю, но тот ничего не заметил.  Мы хлопотали вокруг позеленевшей Леры, ей было совсем плохо. Я читала об этом в статье.  Целители слишком восприимчивы, их нельзя просто так бросать в  подобные иллюзии. Но кто в Ассоциации уделяет этому внимание? Никто. Обучение стандартное для всех. Не знаю в чем причина, но выбираться из этого нам предстояло самостоятельно. Я не хотела признаваться себе, что  это учебное наваждение еще долго будет преследовать меня в кошмарных снах.

 Моя иллюзия началась с падения в песок. Липкая кашица пристала к резине сапог.  Это была кровь молодого парня лет двадцати. Я не разбиралась в звездочках и насечках, но судя по возрасту, он вряд ли успел дослужиться до высоких званий. Рядом лежал мужчина за сорок, по его восковому безжизненному лицу со впалыми щеками и густым усам ползла отвратительная блестящая многоножка.  Подавив тошноту, я пошла вперед на крики раненых. Моей первой идеей было идти на голоса, только спустя полторы минуты я поняла, что ошиблась. Их было слишком много, за три минуты успеть оббежать всех – нереально. Все смешалось в хаос криков, крови, кусков одежды, сиротливо лежащих в песке оторванных рук и ног, опустевших взглядов, замеревших навсегда губ и бесконечной пещано-кровяной каши.  Через две с половиной минуты мне хотелось лишь одного – вернуться обратно. Я уже не искала. Я умирала. Умирала вместе с ними. Становилась частью этого Ада, проникающего под кожу вместе с воздухом, ставшим влажным от испарявшейся на солнце густой красной жижи…

Я полчаса смывала с себя это ощущение, стоя под обжигающими струями душа. Несколько раз с остервенением терла себя мочалкой. Мне было все равно, опоздаю ли я на занятия. Хотелось лишь одного – стать чистой. Выбраться из того кошмара, который вот-вот станет моей работой.  Никогда не возвращаться в это кровавое поле и ему подобные.

Вернувшись домой вчера вечером я приняла  одно важное решение.  Буду играть по правилам Кирилла, сделаю все, чтобы сохранить ту его часть, которая по какой-то причине зависит от меня, в целости и сохранности. А пока, чтобы не обезуметь от выжигающих меня изнутри эмоций, сосредоточусь на обучении. Если я погрязну в учебе, у меня не останется времени на мысли и чувства. Я соберу всю волю в кулак и стану Целителем, лучшим из лучших, даже если это потребует от меня сосредоточия всех сил. Буду идти вперед, совершенствовать мастерство и рано или поздно, возможно, этот путь приведет меня к нему.  Так будет правильно.  Когда станет совсем больно – буду читать книги о Целителях. Когда станет совсем невыносимо тянуть к нему – буду практиковаться. Пусть учеба станет моим лекарством от тоски и губительного притяжения.

Плотнее закутавшись в махровый халат, я решила почитать. Но в одиночестве комнаты слишком быстро дошла до кондиции «совсем больно». Зашумел процессор. Пора узнать всё, что только можно, о работе Целителей. Мы расстались не больше суток назад, а я уже готова перейти к практике.  Где-то через час дверь в мою комнату открылась. Вот ворона, забыла запереть!

- Можно к тебе? – сначала зашла - потом спросила.  Лера гениальна в своей непосредственности, как и всегда. 

- Заходи, я решила немного освежить в памяти информацию о Целителях и поискать дополнительную. Раз уж мы влипли в это дело.