Небеса. Близнецы-2

Он тихо открыл дверь и зашел в комнату, давая себе возможность наконец-то расслабиться, ботинки остались у двери, пиджак полетел в сторону, а пуговицы рубашки разлетелись в стороны одновременно с тяжелым выдохом. Всегда оказываясь в этой комнате, он предавался воспоминаниям. Это было единственное место, где ему не надо было сдерживаться, мнимо улыбаться и вести себя как будто все прошло.

Ничего не прошло.

Каждый день ему давался все труднее и труднее. Школа, тренировки, друзья, Орден. Школа, тренировки, друзья, Орден. И все по новой. Всегда такой сильный, собранный, решительный, внушающий страх врагам. Он не мог иначе. Но это была маска.

И лишь в этой комнате он ее снимал.

Потому что это была ее комната.

Одной рукой откинув пудровое покрывало в сторону, он бросился на кровать, уткнувшись носом в подушки и сцепив пальцы над головой. Глубоко вдохнул запах белья и громко выдохнув, перевернулся на спину, уставившись в потолок.

Все здесь напоминало о ней.

Томас вспомнил самый первый раз, когда он по просьбе Глории переехал в этот дом и переступил порог этой комнаты. В ту ночь он совсем не спал. Ее запах был повсюду и он готов был не спать еще ночь и еще, лишь бы ощущать его, дышать им.

Осознание, что Евы больше нет в этом мире, было сродни смерти, и любой другой так бы и думал, не зная об иной стороне мироздания.

Мыслями он снова и снова возвращался в то место, где они виделись в последний раз, где сердце, подсказало ему лишь один верный способ быть с любимой, не смотря ни на какие угрозы, где их первый поцелуй, сметающий все остальные чувства, кроме как желания быть с ней и любить, был жестоко прерван коварным провидением.

В ту ночь он понял, что снова судьба-злодейка, сделавшая его лишним не только в этом мире, но и в том, требующая справедливого равновесия, не пропустила его, ведь для нее он просто напросто не существовал.

Он чувствовал свою вину, не сумел, не сберег, не нашел выхода. И при всем при том, когда все окружающие уверены, что Томас Бредли никогда не проигрывает.

Впервые, он действительно чувствовал себя лишним. Лишним между Аланом и Лаурой, которым его присутствие мешает быть вместе, лишним в Ордене, так как рядом с друзьями он становится легкой мишенью для шантажа Юлиана и тот уже почувствовал это.

Что его держит в этом мире? Томас и сам не знал, лишь с каждым днем чувствовал, что терпение его на исходе.

То, что произошло сегодня на балу, окончательно поставило точку в его сомнениях. Его присутствие в жизни друзей принесет им только больше проблем, постоянный шантаж, угрозы и неминуемые потери. Он не мог этого допустить.

Он ушел из Ордена, чтобы сохранить свою неприкосновенность, чтобы огородить себя от той самой слабости, что зовется близкими.

Появление Евы дало трещину в его убеждениях, эта девушка задела его самое защищенное до того момента место – его сердце.

Ради нее он готов был вступить в схватку с любым врагом, и он был уверен, что победит.

Но не сейчас.

Поэтому он должен сделать то, что должен.

Томас закрыл глаза, он знал, что это его последняя ночь в этой комнате.

Глава шестая

-Ах, Ева, – Фейерия подняла глаза вверх, – вот видишь, как все хорошо складывается. У нас свой Дворец, удивительные силы, мы с тобой создадим тут собственную сказку и всем покажем, кто здесь хозяин, – Фейерия была так воодушевлена своим высоким положением, что не видела ничего вокруг себя.

– Ты не должна была так поступать! – в отличие от нее я была недовольна происходящим. Жуткое чувство вины охватило меня, когда я стала свидетельницей вытеснения всех и вся с этой части Дворца. Хоть и покидали они свои насиженные места довольно спокойно и молчаливо, но моя совесть била в набат от такой несправедливости. Все эти люди были мне неизвестны, и, возможно, я никогда никого из них не увижу больше, но поступок Фейерии не выходил у меня из головы, – это отвратительно, они, ни в чем перед нами не виноваты, а ты обошлась с ними как…

– Как их королева, – продолжила с улыбкой Фейерия, заметив мое негодование, – ну Ева, неужели ты не понимаешь, что мы с тобой особенные, а значит, это дает нам право на некоторые привилегии, – почти умоляюще смотрела она на меня, будто уговаривая лучшую подругу на небольшую шалость.

– Но так нельзя, – не унималась я, – мне совсем не нравится, что людей выгнали из их комнат.

– Ева, дорогая, все они рано или поздно будут выполнять наши указания. Пусть привыкают сейчас.

Я стояла нахмурившись. Кто я такая, чтобы спорить с Богиней? Разве сможет вообще кто-то переубедить ее в принадлежности к высшим силам?

– Ну, не дуйся, – Фейерия подхватила мои руки в свои, – ну если тебе будет немного легче, я позволяю тебе оставить кого-нибудь здесь, кто еще не успел уйти.

Даже здесь она умудрилась проявить свое я. Она позволила! В ответ я готова была закричать, но собралась и ответила только короткое спасибо.

Ссориться сейчас и воздвигать стену между мной и Фейерией я не могла, еще помня, что мне от нее нужно и поэтому решила набраться терпения.