Небеса. Близнецы

– Советую этого не делать, – угрожающий тон Доминика остановил меня, когда я собиралась шагнуть в сторону, – эти меры предосторожности, – он жестом показал на места Алана и Леи, – были предприняты не зря. Стоит кому-то из Вас сделать хоть шаг в сторону, и кто-то из вас пострадает. Хочешь ли ты, что бы пострадал Алан, Ева? Или Лея? А может Томас?

Мой взгляд переходил в порядке называния имен, страх охватывал меня за каждого, пульса почти не было, дыхание, казалось, исчерпало себя, глаза застилал туман подкативших слез. Я поняла, что меня снова поймали в ловушку. Орден в моих глазах все меньше походил на того, кому можно доверять и все больше на того, от кого нужно бежать. Я начала понимать Томаса и причины, почему он не захотел остаться и принять на себя обет преданности Ордену.

– Томас согласился добровольно принести Ордену клятву верности, но не только его он решил признать своим, не правда ли Томас? – Доминик встал напротив Томаса в выжидательной позиции, – ну же Томас, ответь нам…

– Да, отец, – тяжело выдавил из себя Томас, опустив голову.

Глава девятнадцатая

Кто бы мог подумать?!

В памяти всплыл разговор с Томасом и его рассказ о семье. Наверное, в моих глазах отразилось все мое недоумение, потому что Томас так же не отрываясь, смотрел на меня. Меня терзала мысль об обмане, неужели он все это выдумал? Выдумал, чтобы привлечь мое внимание, что бы ввести в заблуждение и отвлечь от истинного положения вещей. Но зачем? Я отвела взгляд и осмотрелась, по выражению лиц Алана и Леи, я поняла, что для них эта новость тоже оказалась впечатляющей.

– Браво, сын, – Доминик торжественно аплодировал, – теперь все на своих местах, начнем.

Я, молча, смотрела на происходящее вокруг, между тем как Томас не сводил с меня глаз. Алан стоял в двух метрах от меня, заметно нервничая, поведение Томаса было красноречивей слов, и спокойствие Алана преломлялось вспыхнувшей ревностью.

Доминик прошелся по зале, отстукивая каблуками по каменному полу.

– Позови, Соломею, – приказал Доминик, слегка наклонив голову в сторону Грегорая, – думаю, Томасу понадобится ее помощь, и его глаза злобно сверкнули.

Ядовитая усмешка Грегорая исказила его лицо, и он исчез в едва видимом проеме стены.

Провожая его взглядом, я успела заметить резкий жест Доминика, и одна рука Томаса взметнулась в сторону, будто связанная и натянутая невидимой петлей, жест другой рукой заставил и вторую руку взмыть в сторону. Я ахнула, поза на секунду зависшего в воздухе Томаса привела меня в трепет, но он стоял на ногах, широко расставив их в сторону и удерживая равновесие. Томас сжал кулаки, пытаясь побороть довлеющие над ним силы, мышцы напряглись как канаты, вены выступили над кожей ставшей блестящей от капелек пота. Руки Доминика задрожали в схватке с волей Томаса, и с глубоким вдохом он призвал всю свою силу, чтобы побороть ее. Накаленные до предела мышцы покраснели, все его тело Томаса напряглось, плотно сжатые зубы  заскрежетали, и я поняла – с его губ вот-вот сорвется крик.

– Томас, – прошептала я тихо, но не настолько, чтобы никто не услышал, особенно он. Мой шепот обезоружил его, и я с ужасом поняла, что желая поддержать его, я сделала только хуже. Томас тяжело упал на колени, и наш зрительный контакт прервался, мой голос ослабил его волю. Вспышка мелькнувшей мыслью ужалила в самое сердце, он слаб, слаб из-за меня. Я стала его слабым местом, это из-за меня он пошел на сделку с Орденом и теперь тот упивается этим мучительным для него ритуалом.

– Ева, пожалуйста, оставайся на месте! – в отчаянии крикнула Лея, заметив мой порыв сойти с места, –  если ты сделаешь хоть шаг, никто из нас не выйдет отсюда живым.

Ее слова подействовали, я остановилась, как вкопанная, с мольбой взглянув на Томаса.

– Ева, все нормально – я вздрогнула, и холодная дрожь пробежала по телу, стоило мне услышать его надрывный голос, – слушай Лею.

– Томас, Томас, ты ведь не думал, что твои многократные отказы останутся без внимания Ордена, – раздался сладкопевчий голос Лукаса, – ты знал, что тебя ждет, придя сюда. Поэтому твоя клятва будет особенной, – злорадная улыбка обнажила исключительной белизны зубы.

– Можешь даже не сомневаться, Лукас, – усилием воли процедил сквозь зубы Томас.

Тому явно не понравился ответ. Тяжело дыша, Томас снова поднял на меня глаза, будто эта связь имела для него свое, чрезвычайно большое значение.

В руках Лукаса что-то сверкнуло и своим блеском привлекло мое внимание – кинжал! Холодное лезвие, уходящее под черную гладкую рукоять, отбрасывало огромную зловещую тень, от которой меня затрясло.

– Орден решил, что слишком часто предлагал тебе свою помощь, а ты слишком часто пренебрегал нашим покровительством, чтобы утолить нашу гордость одной каплей, сын, – Доминик говорил быстро и порывисто, сдерживать волю Томаса и говорить одновременно, было не так уж и легко, костяшки его пальцев побелели, руки била мелкая дрожь, голос хрипел, – ты полностью перейдешь во власть Ордена и станешь нашим аскари. (убийца, палач прим. автора).

Томас усмехнулся и покачал головой.