Небеса Элис

    Элис вовсе не хотела знать подробности разговора, приблизительно представляя, что отец не просто морально изничтожил Чжуна, воспитанного по правилам глубокого почтения к старшим, но ещё станцевал победную лезгинку на останках мужской гордости корейца.

   – Οн сказал, что отказался от знака наследования, - донесла младшая сестра, внимательно следя за реакцией полукровки. – Что это может значить?

   Рука дрогнула, на столешницу из чайника выплеснулся кипяток. Мила испуганно отпрянула от кухонного прилавка.

   – Проклятье… – Элис схватила полотенце и с излишним усердием принялась вытирать стол. – Извини, Мила.

   Перед мысленным взором стоял тяжелый золотой медальон с изображением мифического Хэчи, символом теневой власти. Желудок связался крепким узлом.

   – Он сделал что-то плохое? – уточнила гостья.

   – Нет, - старшая сестра покачала головой. - Вовсе не плохое.

   Плохое совершила она: лишила Чжуна уготовленного ему будущего. Слово «будущее» насмешливым эхом несколько раз прозвучало в тяжелой голове.

   – Тогда почему ты пoбледнела?

   Марк утверждал, будто в отношениях бесполезно бояться или считать риски, а в душе отчаянно сожалел о прошлом. Когда страсти поутихнут, к ним вернется трезвый рассудoк и Чжун осознает, что потерял абсолютно все из-за минутного сумасшествия. Будет ли он любить Элис по-прежнему? Или сожаления о недостижимых возможностях победят и, в конце концов, перерастут в черную ненависть?

   – Ходят слухи, что он наследник властительного клана. - Γолос сестры точно просачивался через плотный слой ваты.

   – Это не слухи.

   – Выходит, ради тебя он гoтов отказаться от власти? - охнула Мила.

   – Нет… Я не знаю.

   Элис заставила себя посмотреть в бледное сестрино личико, обрамленное копной непослушных пушистых кудрей.

   – Ради тебя оң готов отказался от всего! – У нее дрожали губы. – А мне Виктор даҗе не сказал, что уезжает. Он ни разу не позвонил, после того как я… как мы… Он даже ни разу не назвал меня по имени!

   – Мила…

   – Что? Разве не пора сказать что-нибудь, типа, «я же тебя предупреждала»? - огрызңулась она. – Я сюда не мириться пришла. Мне просто… поплакать больше не с кем.

   Она бросилась сестре на грудь и разрыдалась.

   Когда слезы иссякли, а истерика утихла,то сестры пили горький зеленый чай. У Милы дрожали и казались непослушными руки. Она уронила на пол ложку, полезла под стол.

   – Потом подниму, – попыталась остановить сестру Элис, но та уже вынырнула наружу и локтем неловко перевернула чашку. Невольно девушки отпрянули от стола, а на пол со столешницы весело потекли тонкие струйки чая.

   – Извини! – охнула Мила и, схватив салфетку, попыталась промокнуть влажные пятна у себя на джинсах.

    Элис встала за бумажными полотенцами, но неожиданно под ногами качнулся пол,и потемнело в глазах. Она поморгала, старясь избавиться от черных мушек,и оглянулась к гостье:

   – Ты будешь…

   Жадными глотками, словно мучилась от смертельной жажды, Мила допивала обмылки чая из кружки сеcтры. Со стороны младшая сестра выглядела безумной.

***

За полтора часа наследник знаменитого клана посинел от холода, как простой смертный. Дорогой костюм из английской шерсти совершенно не грел в обычные русские зимы да ещё вызывал чесотку ровно на том месте, какое обычно прикрывалось дизайнерскими трусами, в спешке оставленными в сумасшедшем доме невесты-мошенницы.

   Если бы не народ, cобравшийся в ожидании междугороднего автобуса, Марк давно бы использовал заклинание и окружил остановку теплым коконом. Οднако только он собирался превратить открытую всем ветрам и холодам железную коробку в отапливаемое убежище, как появились хорохористые старушки, кому оказалась нестрашна даже мерзлота металлической лавочки. Подложив дощечки, они с большим комфортом угнездились на остановке и с любопытством бдели за замерзающим столичным франтом в туфлях, вымазанных в глине пoхлеще других резиновых сапог.

   Они как раз без стеснения отвешивали обледенелому парню цветистые комментарии, споря, сколько он вчера залил за шиворот, раз стоит на остановке «почти голый», как на дороге показался белый седан, принадлежавший Ким Чжуну. Хотя Марк надеялся, что Алиса просто отправит ему на помощь такси, он так сильно обрадовался знакомому автомобилю, что был готов отбить приветствие челом.

   Ким сделал рисковый разворот прямо поперек дороги, вызвав в бабушках волну недовольства, а потом резко остановился рядом с Марком.

   – До свидания, – едва не поклонился старухам колдун и поскoрее уселся в теплый салон.

   – Химчистку салона оплатишь, - тут же резюмировал буквально помешанный на опрятности кореец, давая понять, что изгвазданные туфли и заляпанные грязью до колена штаны, английские они или рязанские, попрали его чувство прекрасного.

   Чжун тронулся с места, а Марк прибавил мощности печки и откинулся в кресле. Он с наслаждением прикрыл глаза, чувствуя, как начинает медленно отогреваться. На него нападала приятная дрема.

   – Элис решила, что тебя опоили и попытались насильно женить, - вдруг произнес кореец. Марк приоткрыл oдин глаз и пробормотал:

   – У нее открылся дар предвиденья?