Небеса ликуют

КНИГА ВТОРАЯ, в которой содержится рассказ о плавании из Остии в Истанбул и далее на север, о климате и достопримечательностях Крыма и Татарии, об обычаях и нравах тамошних жителей, о путешествии через Татарийские степи в земли, лежащие у великой реки Борисфен, именуемой еще Днепром, а также о многом ином, которую автор для краткости склонен наименовать СГИНУВШИЙ НОСТРАДАМУС

Главы VII-VIII Эпитома

В этих главах, неимоверно затянутых, автор повествует о плавании на венецианском корабле «Святой Марк» из Италии в столицу Блистательной Порты. В них содержатся пространные и совершенно не представляющие интереса размышления о средиземноморской торговле, в том числе о соперничестве между Генуей и Венецианской республикой в Леванте. Значительно более любопытны мысли отца Гуаиры по поводу исторических судеб Византии. Автор справедливо видит первопричиной ее падения православие, оказавшее пагубное влияние не только на Второй Рим, но и на Балканы и Русь.

При описании пребывания в Истанбуле излишне подробно смакуется мелкое и совершенно незначительное происшествие, связанное с братом Азинием. Несмотря на гнусные намеки автора, истина состоит в том, что этот достойный человек заблудился в кварталах Галаты и был вынужден воспользоваться гостеприимством одного греческого юноши. Из Истанбула отец Гуаира и мы, его спутники, направились на корабле «Яхья Бухтейн» в Татарийский Крым, где и сошли на берег Ахтиарской бухты

Глава IX О том, что случилось на развалинах Топе-Тархана, о красотах и соблазнах города Бахчисарая, а также о некоторых обычаях и традициях Татарии.

Разбойники: Эй, парень! Присоединяйся к нам! Ты сможешь грабить, жечь, пытать, издеваться, насиловать девок и баб, пьянствовать и жрать вволю. Черт побери! Ты не прогадаешь!

Илочечонк: Но зачем все это? Во имя чего? Разбойники: Вот дурак непонятливый! Ясное дело — во имя свободы!

Действо об Илочечонке, явление девятое

Шторм, гнавшийся за нами от самой Варны, опоздал. Зато не опоздал ветер.

Загудело, засвистело к полуночи, а под утро старая мазанка, в которой довелось ночевать, была готова взлететь — прямо к низким тучам, цеплявшимся за вершины близких холмов, покрытых черным мокрым лесом.

Очаг, сложенный из потрескавшегося известняка, чадил до рези в глазах, и я, как только на дворе побледнело, поспешил накинуть плащ и выйти на берег.

За ночь море подобралось ближе. Громадные волны несли седую пену, причал исчез, скрывшись под темно-зеленой рябью. Пропала и половина лодок, вытащенных загодя на берег. Резкий дух гнилых водорослей забивал горечь дыма, срываемого ветром из низких, приземистых дымоходов.

Да, нам повезло. Март — не лучший месяц для плавания по этому морю, давно переставшему быть Гостеприимным.

На востоке, над круглой бухтой, странно тихой в этот час, медленно проступало неровное светлое пятно. Солнце.

Значит, нам пора. До ворот Топе-Тархана не меньше часа ходьбы, а спешить по скользкой старой траве, желтым саваном покрывавшей холмы, не хотелось. Мертвая страна…

Говорят, весной здесь расцветают маки, но сейчас, в это холодное мокрое утро, пустынная земля казалась преддверием Аида, где среди жухлой прошлогодней травы цветут лишь асфодели — цветы Смерти.

* * *

Диспозиция была проста.

Рыбацкое селение, приютившееся на берегу Ахтиарской бухты, больше походило на пиратский табор, а посему доблестному шевалье дю Бартасу выпала нелегкая миссия по охране нашего багажа.

Остальных приходилось брать с собой. Сьера Гарсиласио не следовало оставлять без присмотра, брата же Азиния было просто опасно держать в непосредственной близости от кулаков грозного пикардийца. Особенно после Галаты. Синяк, темнеющий на скуле нашего «попика», был, по уверению шевалье, лишь авансом.

Почему-то вспомнилась детская игра «Волк, Коза и Капуста».

Сыграем?

— А верно ли, достопочтенный синьор Адам, что руины сии — не что иное, как развалины Херсона, славного своими мучениками и подвижниками?