Небеса любви

– Это как посмотреть… У меня для вас еще один сюрприз. – Он подошел к карете, где все еще тихонько сидела Лили, и протянул ей руку. Она послушно сошла с подножки. На душе у не кошки скребли. – Мадам, позвольте представить вам мою жену. Элизабет, это леди Рейвен.

Графиня в изумлении смотрела на гостью.

– Твоя жена? Но почему… Какая приятная встреча, леди Элизабет. – Леди Рейвен даже не пыталась сделать вид, что рада этой встрече. Лили густо покраснела; она прекрасно знала, о чем думала сейчас Джорджия. Элизабет Боуз произвела на лондонское высшее общество не слишком приятное впечатление, вернее – слишком неприятное. Лили точно это знала, потому что, будучи в Лондоне, частенько слышала шепот у себя за спиной. И вот теперь леди Джорджия увидела ее унижение! Как же низко надо пасть наследнице герцога, чтобы выйти за простолюдина!

– Спасибо, леди Рейвен, – потупившись, ответила Лили.

Джорджия снова повернулась к Паскалю.

– Но когда это произошло? Впрочем, не важно, – поспешно добавила графиня. – Может, зайдете?… – Она повернулась к парадному входу, жестом приглашая гостей в дом.

Лили на негнущихся ногах поднималась по ступеням. «Отчего же негодяя так тепло тут принимают?» – думала она, то и дело вздыхая.

Паскаль отослал жену в оранжерею, поскольку не хотел, чтобы она присутствовала при его разговоре с Николасом и Джорджией. И действительно, зачем? Чтобы она в очередной раз выставила себя в неприглядном свете?

– …И в результате, – продолжал Паскаль, – мы оказались в этом глупейшем положении, и выход был только один…

– Подожди, – перебил Николас; казалось, он вот-вот рассмеется. – Неужели тебя обвинили в попытке изнасиловать Элизабет Боуз?

– Именно так, – кивнул Паскаль.

– Но кто же в такое поверит?… – изумился граф. – Мне это обвинение кажется совершенно неправдоподобным. И неужели Дом Бенетард мог бы помыслить…

– Нет, разумеется, – с улыбкой перебил Паскаль. – Дом Бенетард мне поверил, когда я объяснил ему, почему лежал на полураздетой девице.

Николас едва удерживался от смеха.

– Паскаль, ты уж извини, но вся эта ситуация… она поистине комедийная. И вообще, я не вполне понимаю, почему все должно было закончиться именно браком. Разве Элизабет не сказала Дому Бенетарду, что его подозрения абсурдны?

– Она-то как раз и выдвинула против меня обвинения. И при этом верила – до сих пор верит, – что все было именно так, как ей представляется.

– О боже… – прошептала Джорджия; ей уже было не смешно. – Господи, какое несчастье…

– Да, конечно. Вот я и подумал, что мне следует привезти Элизабет сюда. Честно говоря, я понятия не имею, что теперь делать.

– Могу себе представить… – пробормотала Джорджия. – Но мы очень рады, что ты приехал.

– Я понимаю, с какой проблемой ты столкнулся, – сказал Николас. – У тебя и впрямь трудный выбор…

– Нет, месье. Никакого выбора у меня нет и не было. Однако я чувствовал, что должен сказать вам обоим правду. Если этот брак каким-то образом вас скомпрометирует, то я, естественно, постараюсь оградить вас от скандала, заявив о том, что не состою с вами в родстве.

– Этому не бывать! – решительно заявил граф. – Я бы предпочел, чтобы ты хоть изредка поступался своими высокими принципами, чтобы не превратиться в зануду. Когда мы с Джорджией приняли тебя в свою семью, мы вовсе не думали о том, что приняли тебя на время. Имей в виду, семья – это пожизненно.

– Спасибо, – с улыбкой кивнул Паскаль. – Я знал, что вы так скажете, но считал своим долгом дать вам шанс.

Николас усмехнулся.

– Что ж, меня это не удивляет. Но давай перейдем к вопросу о месте вашего проживания. Почему бы тебе не поселиться в Роуэнз-клоузе? Он стоит пустой со времени твоего последнего приезда, а дому жильцы всегда только на пользу, верно?

– Не отказывайся, Паскаль, – вторила мужу Джорджия. – Здесь места более чем достаточно, но ведь Роуэнз-клоуз – твой.

– Я не могу занять Роуэнз-клоуз. Я уже говорил вам об этом раньше и повторю сейчас. Чарли должен стать там хозяином, а когда наступит время – Уилли. Роуэнз-клоуз не для меня.

Граф пожал плечами и проговорил:

– Но ведь Чарли скоро уедет в Индию, а Уилли – всего лишь двенадцать. Следовательно, Роуэнз-клоуз так и будет пустовать. Я не настаиваю на том, чтобы ты вселился в него навсегда, но ты можешь жить там столько, сколько сочтешь нужным – хоть год, хоть пять. И вообще, я ведь уже не раз говорил тебе, что ты – мой старший сын. Плевать мне на все эти глупейшие законы о праве наследовании. Раз ты мой сын, то я, как отец, имею право диктовать тебе свою волю, верно?

Паскаль с улыбкой покачал головой.

– Месье, вы, как всегда, требуете невозможного.

– А ты, как всегда, ужасно упрям. Но я настаиваю. А ты обязан мне подчиняться.

– Ладно, хорошо. Если вы настаиваете, мы поживем в Роуэнз-клоузе. Но мы будем жить там до тех пор, пока я не встану на ноги.