Небеса могут подождать

Корин недоуменно вскинул голову. В отличие от Лесли и остальных он мгновенно понял, кто стоит перед ним. И не только то, что это человек с газетного снимка. Он слишком хорошо знал брата Андрея, а между братьями существовало несомненное сходство. Немного ошарашенный Корин видел перед собой считавшегося погибшим космонавта Андрея Шалимова, брата его старого московского друга. Корин захлопнул капот и открыл дверцу.

— Садитесь в машину, — пригласил он. Шалимов пригнулся и забрался на переднее сиденье рядом с водительским местом. С полминуты оба молчали, приглядываясь друг к другу.

— Полагаю, вы догадались, кто я, — произнес Шалимов по-русски.

— Да. — Корин также ответил на родном языке. — Вы космонавт Шалимов, брат Дмитрия.

— Что ж, раз представляться излишне, разговор будет проще Только вот я не знаю, с чего начать.

Понимаете… — он замялся.

— Сергей Николаевич, — помог Корин.

— Понимаете, Сергей Николаевич, эта история… Словом, в нее нелегко поверить.

— Возможно, я бы и не поверил, расскажи ее мне кто-нибудь другой, — успокаивающе заметил Корин, — Но вы передо мной, и я не предвижу ничего более невероятного.

Лесли, врубивший подслушивающее устройство, проклинал все на свете. Они говорили на незнакомом языке! А между тем одинаково звучащие на всех языках мира слова «космонавт Шалимов» недвусмысленно указывали, что он наконец-то на пороге еще одной суперсенсации. Это не совпадение, не просто похожее лицо. Это — Шалимов, похороненный в закрытом гробу, и он здесь! А Лесли не может понять ни слова из их беседы… Ладно, переводчика будем искать потом, сейчас главное — записывать и наблюдать. Лесли приник к окулярам бинокля. С высоты второго этажа он разглядел только фигуру Шалимова ниже плеч и руку Корина.

— Наверное, вы правы, — сказал Шалимов. — Очень коротко так: на «Атлантисе» не было никаких технических повреждений. На нас напали террористы, убили весь экипаж. Мне удалось бежать, но меня преследуют. Когда я ехал в аэропорт, чтобы лететь во Францию, они обстреляли мою машину…

Шалимов твердо решил не упоминать о Саманте, пока не сориентируется в обстановке.

— Почему же вы обратились ко мне, а не к американским властям? — спросил Корин, думая о Коллинзе: «Ай-ай, господин полковник, секретность — дело святое, но не будь вы таким скрытным, глядишь, и я оказался бы более полезным вам…»

— Потому что я — уникальный свидетель, — пояснил Шалимов. — И это не обычный налет гангстеров. Такая операция невозможна без массы крупных и мелких информаторов во всех правительственных структурах. Если же террористы узнают, где меня содержат, тогда я и дня не проживу хоть в бронированном бункере со взводом охраны.

— И чем, по-вашему, могу помочь я, обозреватель радио? — Корин полез за сигаретами. В пачке сиротливо болталась одна, Корин рассудил, что космонавт вряд ли курит, и зажег ее сам.

— Именно тем, что вы журналист. Программа об этом превратит вас в звезду. Нашу смерть придумало правительство… — он прикусил язык, а Корин сделал вид, что злосчастная оговорка прошла мимо, и спрятался за дымовой завесой. Не время расспрашивать о том, кто еще уцелел. Когда Шалимов станет доверять ему больше, он все выложит сам.

— Мою смерть придумало правительство, — неловко поправился Шалимов, — чтобы скрыть собственное фиаско и беспомощность перед террористами. За мной охотятся убийцы, а мы с вами устроим охоту на них. Ну, как? По-моему, это тема не для жалкой радиопередачи или статейки. Это тема для книги, самого потрясающего документального бестселлера в истории журналистики.

— Заманчиво, — сказал Корин. — Но что можем противопоставить мы вдвоем… Едва ли не всемирному заговору, по вашим словам?

— Я пришел к вам, потому что верю вам… Дима верил. Как у журналиста, у вас должны быть определенные связи… Или подходы… Словом, это ваша кухня, вам лучше знать. Мы обязаны найти выход на группу людей — в спецслужбах ли, в полиции или администрации — к которым мы… К которым я смогу питать доверие. Тогда я передам им информацию, ведущую напрямую к террористам, в обмен на заботу о сохранении моей жизни. А вы опишете все это в книге.

И тут Корин совершил ошибку, абсолютно непростительную для профессионала. Известие о том, что у Шалимова имеются важнейшие сведения для Коллинза, заставило его почти непроизвольно сделать то, что сам он всегда считал грубейшим промахом в работе, — поторопиться.

— Такие люди есть, — бухнул Корин без предисловий.

Шалимов искоса посмотрел на него:

— И почему я должен им верить?

— А почему вы доверились мне?

— Потому что вы рисковали собой, спасая моего брата в Москве…

Это было правдой. Но в Швейцарии Коллинз получил пулю, загоняя в угол вместе с Кориным банду доктора-убийцы Ферреро.

— Так кто же эти люди? — настороженно осведомился Шалимов.

— Фрэнк Коллинз, полковник ЦРУ.