Небеса нашей нежности

Но и небезопасными. Антонио предупредил ее, что в этот день в городе орудует множество карманников. И действительно, вокруг крутилось много подростков, явно выбиравших себе жертв побогаче. Кроме того, по улицам слонялись толпы пьяных, готовых влезть в драку из-за одного косого взгляда. Тем не менее в основном тут собрались порядочные горожане, наслаждавшиеся праздником и хорошей погодой и танцевавшие до упаду, чтобы позабыть о буднях. Большинство из них были темнокожими.

– Мне кажется, нам тут не место, – сказала Каро. – Я имею в виду, среди всех этих crioulos [xliv].

– Смотри, чтобы тебя не услышали, – ухмыльнулся Антонио. – Ни один из moreno не потерпит, чтобы его называли crioulo.

Каро рассмеялась. Ей казалось странным, что темнокожее население дискриминировало своих же намного больше, чем белые. Для каждого оттенка кожи, от светло-коричневого до иссиня-черного, имелось свое обозначение, и эти люди входили в жесткую иерархию. Так, человек, называвший себя pardo, считал себя лучше mulato, потому что его кожа была светлее, а moreno claro был почти белым, по крайней мере, со своей точки зрения. Белые считали их всех crioulos или negros.

– В общем, это не важно. Уж праздновать они умеют.

– Да, с этим согласился даже твой невыносимый зять.

– Точно. А совсем недавно он распинался, мол, всем черным не помешает хорошая взбучка. Но, похоже, он и без плетки тут неплохо развлекается. Кстати, он мне не зять. Он муж моей кузины, которая на самом деле мне не кузина. Ее мать – жена брата моей матери…

– Ох, я запутался.

– Да, признаю, тут нелегко разобраться.

– Может быть, Морису и стоило взять с собой плетку. Как подумаю о том, как они с Марией будут добираться домой… Наверное, нужно было присмотреть за ними.

– Они выкрутятся. В Париже они постоянно гуляют по ночам, поэтому у них богатый опыт в таких делах. И Мария говорит по-португальски, поэтому им будет легче, чем каким-нибудь туристам.

– Не знаю. Если с ними что-то случится, я себе этого не прощу.

– Почему? Это не твоя вина. И кроме того…

– Да?

– Кроме того, я рада, что они отстали.

Антонио, остановившись, привлек Каро к себе.

– Я тоже, meu amor, – сказал он.

И поцеловал ее.

У Каро зашумело в ушах. Словно весь окружающий мир с его звуками отступил. Но прежде чем их поцелуй стал более страстным, кто-то толкнул Антонио – «Ах, простите!» – и толпа понесла их дальше.

– Пойдем, – шепнул ей Антонио и потянул в переулок, подальше от центральной улицы.

Вынырнув из потока отдыхающих, Каро осознала, в каком плохом районе они находятся. В переулке было темно, и только горела вывеска над трактиром, возле которого дебоширили пьяные. В полумраке Каро увидела растоптанных воздушных змеев, пустые бутылки и осколки на земле.

Взяв девушку за руку, Антонио завел ее в подъезд. Скрывшись от любопытных взглядов, влюбленные бросились друг другу в объятия и слились в поцелуе. Они ждали этого мгновения весь вечер. Их возбуждение начало нарастать еще в клубе, а потом и в сумятице карнавала, где звучала барабанная дробь, а окружающие извивались в эротическом танце.

Каро и Антонио набросились друг на друга, как умирающие от жажды прильнули бы к воде, жадные, ненасытные. Сейчас их объяла не нежность, но всепоглощающая страсть, сулившая утоление желания. Объятия Антонио становились все крепче, его ладони легли на ягодицы Каро. Девушка привстала на цыпочки, прижимаясь к нему. Сквозь тонкий костюм она почувствовала его напряжение, и это возбудило ее еще больше. Каро принялась раскачиваться взад-вперед. Они целовали друг друга в губы, уши, шею. Кожа Антонио оказалась солоноватой на вкус, удивительно гладкой и нежной, правда, щетина на его подбородке немного царапала ее, но Каро это нравилось. Ей вообще все нравилось – его запах, его горячее дыхание, его движения, прикосновения его сильных рук. Да, она чувствовала его силу. Сейчас Антонио напоминал ей укрощенного дикого зверя, словно под налетом культуры скрывалось нечто животное. Каро бросило в дрожь от страсти. Она понимала, сколько ему нужно самообладания, чтобы не взять ее здесь и сейчас. И тогда она забросила ногу ему на бедро. Антонио сдвинул ее на шаг назад, и девушка уперлась спиной в стену подъезда. Прижав ее к стене, он провел ладонью по ее бедру. Его прикосновение было намного грубее, чем в прошлый раз.

Каро казалось, что она тает от страсти. Ноги у нее задрожали. Ее словно накрыло волной вожделения, и она была бессильна противиться этому. Ее дыхание участилось. Теперь принять другое решение уже было невозможно. Их взгляды встретились, ресницы Каро затрепетали, подав ему знак продолжать. Каро захотелось коснуться его рукой, но Антонио приподнял ее за бедра, а она обхватила его талию ногами, опираясь спиной о стену…