Небеса не для нас (СИ)

Потому что не было никаких причин считать, что Макар сказал мне их по своей воле.

Глава 21.2

* * *

Я пыталась ни о чем не думать, просто жить, отсчитывая минуту за минутой, час за часом. Но все равно думала, размышляла, мечтала и надеялась.

«Я люблю тебя, Ева».

Мне не удалось бы описать, что делало с моим сердцем одно воспоминание об этих словах…

Но он не хотел бы, чтобы я им поверила.

Высшие мечтают заполучить мои сверхспособности, они ни перед чем не остановятся, чтобы завладеть ими. Навсегда закроют в этой комнате, не дадут жить своей жизнью, будут использовать в своих грязных играх человека, которого я люблю.

Я не должна соглашаться на сделку, вот что мне хотел сказать Макар. Да разве я могла на нее согласиться? Конечно, нет. Вручить свою волю, свои силы существам, которых люди называли демонами? Продать за деньги, за обещание влияния? Довериться тем, по чьему велению братья Макара связали меня и бросили в багажник своей машины? Из страха перед кем сам Макар оттолкнул меня, разбил мне сердце!..

И все же его слова сумели проникнуть в мою душу, поколебать эту уверенность. «Больше всего на свете я хочу, чтобы ты согласилась на их условия. Тогда мы с тобой будем на одной стороне». Что если он сказал мне правду? И что если Высшие не будут злоупотреблять моими ангельскими силами, не станут использовать их во зло?

Я просто не могу не размышлять об этой сделке, не могу не думать о том… что он испытывает ко мне.

Я знаю, я вижу, почему он защищал меня все это время, и дело здесь вовсе не в любви! Макар просто точно так же не хочет, чтобы Высшие использовали его в своих грязных играх. Не хочет быть их орудием, не хочет послушно выполнять все их приказы, как бы преступны они не были.

Давно я поняла, что творится у него на сердце. Глубоко за этой самоуверенностью скрывается ранимость. Макар чувствует тьму внутри себя, видит свое отличие от других людей, считает себя проклятым. Его это мучает. Потому мои слова так задевали, отравляли его. Потому он ненавидел Витю.

И я могу понять Макара, как никто другой!.. Ведь он так похож на меня, ведь мне самой все это близко и знакомо! И это одиночество, и эта глубинная уязвимость, и чувство оторванности от мира. Я понимаю все, что с ним творится, и люблю его еще сильнее. Бесконечно люблю со всеми изъянами, со всем светом, со всей тьмой, что притаилась в его душе.

Но я не верю. Просто не верю, что он любит меня… Не могу убедить себя в этом.

И потому продолжаю гнать от себя любые мысли. Стараюсь ни о чем не думать.

Просто пытаюсь прожить еще минуту, еще час, еще день…

* * *

Ночью я лежала без сна, уставившись невидящим взглядом на бледные пятна света на потолке. И потому, когда рядом со мной возникла какая-то тень, громко вскрикнула и схватилась за сердце, мгновенно покрывшись холодным потом с ног до головы.

— Тс-с, Ева, это я, — послышался голос Макара.

— Ты что тут делаешь? — я включила прикроватную лампу, отчаянно пытаясь отдышаться.

— Вытаскиваю тебя отсюда, что же еще. Мило, — он окинул взглядом мою совершенно прозрачную ночнушку. — Видимо, ты не знаешь, что тут повсюду расставлены камеры. Я дал местному технику денег, чтобы он их вырубил, но все равно нам нужно торопиться. Скорее одевайся, и идем.

Выбравшись из постели, я подошла к встроенному шкафу.

— А как ты сумел… разве ты не должен слушаться всех их приказов? Как же у тебя вышло прийти сюда сегодня?

— Да, вот так. Пользуюсь очевидной лазейкой в этих самых приказах. Я сказал тебе правду, Высшие не слишком часто используют свою власть, предпочитают, чтобы мы служили им по доброй воле. В том числе потому, что их власть не абсолютна.

На мгновение я задумалась над этим. Сняв ночнушку, быстро натянула школьную форму.

— А сейчас ты можешь говорить со мной честно?

— Нет, не совсем. Как раз говорить… не могу. Все, идем.

Мы подошли к двери, ведущей в коридор, Макар нажал нужные цифры на кодовом замке.

— Так тебе велели любой ценой уговорить меня на сделку? — вырвалось у меня.

Я понимала, что должна сосредоточиться на побеге из этой роскошной темницы, но мои мысли все время возвращались к нашему предыдущему разговору.

— Чтобы ты верила мне, я должен держаться как можно ближе к правде, но при этом ты точно знаешь, что любое мое слово может оказаться ложью, а потому я не должен скрывать, что лгу тебе. И потому я честно говорю, что ты не должна мне верить. Как тебе парадокс? — он невесело засмеялся.

Мы прошли коридор до конца, миновали еще несколько дверей, спустились на два лестничных пролета и вышли на площадку перед лифтами. Власов нажал на кнопку «вниз». Послышалось гудение.

Вместе мы зашли в лифт, и я увидела наше отражение в одном из его больших сияющих зеркал. Почему-то в эту секунду мне почудилось между нами какое-то сходство. Возможно, оно было в нашем общем волнении или в серьезности выражений наших лиц. Или еще в чем-то.

— Макар, — негромко сказала я, подняв на него взгляд, — я понимаю, почему ты мне ничего не говорил, почему скрывал свою тайну. И ни в чем тебя не виню.