Небеса Обетованные (СИ)

Мир не такой, каким кажется. За яркими красками и пестрыми неоновыми вывесками всегда скрыто серое однообразие, абсолютная идентичность, никому не интересная рутина, но если копнуть глубже, можно найти и более темные тона. Черную бухгалтерию тех же самых магазинов, что завлекают проспектами, просроченные товары, нелегальное оборудование, в душах же человеческих можно отыскать боль, страх, обиду, равно как и ненависть вкупе со злостью. Вот только кому нужно копаться в темных закоулках, когда просроченный продукт запакован в яркую фольгу, а над входом в магазин подмигивает неоновым глазом красный пушистый котенок?..

***

Небо окрасилось багрянцем, бросая на зеленую листву алые мазки кисти сумасшедшего художника. Теплый весенний ветер играл ветвями деревьев парка, а по узким аллеям сновали прохожие. Свободных лавочек не осталось даже на обычно всеми забытой тропинке, ведь был День Города, и потому отмечающие не покидали улицы даже с наступлением вечера. В дальнем конце аллеи показался высокий парень лет восемнадцати на вид, странно одетый даже по меркам этого безумного времени и учитывая празднество, во время которого встретить «ряженого» не так уж сложно: на нем был черный с бежевыми вставками костюм, состоявший из брюк и куртки — и это при температуре в двадцать три градуса тепла — а также шапка, напоминавшая огромную лягушку. Выглядела она громоздкой и тяжелой, и было абсолютно непонятно, как парень умудрялся в ней ходить, не сломав шею под ее весом. Волосы его были не менее странными: насыщенного зеленого цвета, до плеч, подстриженные как-то странно, рваными прядями, словно парикмахеру было наплевать на клиента, и стриг он его с хорошего перепоя. Однако самым удивительным в этом медленно шагавшем по алле, засунув руки в карманы, пареньке было даже не это. Выражение лица — вот что заставляло прохожих удивленно вскидывать брови. В его глазах не читалось ни единой эмоции, в них были лишь пустота и отстраненность, а на лице не было ничего, кроме апатии и безразличия ко всему и вся. Он смотрел прямо перед собой и был погружен в неведомый простым смертным мир — в собственную душу, хотя любой, кто его сейчас видел, сказал бы, что парень просто под действием наркотика и вообще ни о чем не думает. Кто знает, ведь в здравом уме и трезвой памяти шапку-лягушку, грозящую оторвать голову, равно как и кожаную куртку в столь жаркую погоду, не наденут, да и абсолютное отсутствие эмоций для простого человека — нонсенс. Ну, или для здорового психически, не злоупотребляющего галлюциногенами человека… Впрочем, в чужую душу ведь не заглянешь, верно?

Парень абсолютно не смотрел по сторонам, однако прекрасно видел, что все лавочки заняты: в основном оккупировали их целующиеся, обнимающиеся или просто держащиеся за руки парочки, а подобная компания его явно не устраивала. Он продолжал свое апатичное шествие и в дальнем конце аллеи наконец набрел на почти свободную скамейку. Почти, потому как на ней сидела девушка примерно его возраста, в черном строгом брючном костюме, чем-то напоминавшем классический мужской, с длинными, до пояса, черными прямыми волосами и абсолютно непримечательной внешностью. Тонкие губы, нос прямой и чуть длинноватый, глаза блеклые, серые, пустые, в которых застыло такое же безразличие к жизни, как и в глазах самого зеленоволосого паренька. Она тонкими длинными пальцами с коротко стриженными, не накрашенными ногтями флегматично отщипывала кусочки от батона и крошила их на землю прямо перед собой. Толпа голубей с радостью принимала подачку, но девушка на них не смотрела: ее безразличный взгляд был устремлен на сгорающее в вечерних сполохах небо. Парень остановился, оценил ситуацию и уселся на край лавочки. Девушка, сидевшая на другом краю, никак на это не прореагировала: она всё так же безразлично продолжала крошить птицам белый хлеб. Парня это устраивало: никаких вопросов по поводу его внешности, никаких воплей: «Проваливай отсюда, мусор!» — никаких претензий и ругани, никаких попыток втянуть в беседу. Да, это его более чем устраивало. Он тоже посмотрел на небо и вновь погрузился в себя, забывая о том, где находится, и только когда закат догорел, превратив небо в серую засыпанную пеплом бесконечность, он встал и, не взглянув на девушку, пошел обратно. Вечер определенно прошел удачно. Ведь сегодня его даже ни разу не попытались прогнать с лавочки, хотя обычно это происходило раза по три-четыре за какой-то несчастный час, что он проводил в парке каждый день в течение последнего месяца…

***