Небеса рассудили иначе

– Тогда придется покаяться, – равнодушно пожал он плечами.

– Не будешь возражать, если все лавры я присвою себе? Это и Агатки касается.

– Валяй, – кивнул он. – Я добрый.

На самом-то деле двигало мной вовсе не желание выпендриться. Берсеньев прав, ему привлекать к себе внимание ни к чему. Его многочисленные таланты у Агатки уже начали вызывать вопросы, а это совсем некстати, учитывая въедливость сестрицы.

Выезжая на шоссе, Сергей Львович свернул налево, а я удивилась:

– Ты куда?

– На дачу Смолина. Она ведь в том направлении?

– Да… – вдруг мелькнула мысль, не хочет ли Берсеньев сообщить ему о нашей находке. С ума он сошел, что ли? Но тут я вспомнила о письмах с угрозами и усмехнулась. – Будешь соблазнять почтальоншу?

– Надеюсь, она выглядит пристойно и моим эротическим фантазиям будет где разгуляться.

– Как думаешь, – минут через пять заговорила я. – Отсюда убийца отправился на дачу Турова и шарф подбросил? А вдруг это сам Туров? А звонил действительно случайный водитель, который, как и мы, не хотел с полицией связываться?

– А как же версия, что убийство Софьи связано с давним преступлением?

– Может, и связано, – вздохнула я. – Софья подозревала своего бойфренда во всех смертных грехах, вдруг они за ним и впрямь водились?

– Ну так давай узнаем, водились или нет. Боюсь только, что сердечные дела отобьют у тебя охоту к частному сыску.

Я пренебрежительно усмехнулась, но, достав мобильный, написала СМС, с легкой обидой отметив, что за все это время Стас не позвонил и не написал. «Как у нас?» – «Отлично», – тут же получила в ответ. «Шутишь?» – «Нет», а вслед за этим пришло еще СМС, тоже короткое: «Люблю». И я, прочитав его, зажмурилась, чтобы не зареветь, на этот раз от счастья.

– Ну вот, – сказал Берсеньев, от его соколиного взора ничего не ускользало. – На человека стала похожа. Что пишет, любит, тоскует?

– Не твое дело, – отмахнулась я.

– Точно. И это радует.

Тут бы задуматься над его словами, но я была слишком занята: писала ответ Стасу.

Здание почты ничем не примечательное, кирпичная коробка под шиферной крышей, сбоку от двери почтовый ящик, над дверью синие буквы «Почта». К дверям вели три ступеньки, окна забраны решетками.

– Сходи на разведку, – останавливаясь напротив, сказал Берсеньев. – Если аборигены сходку устроили, придется подождать.

Взглянув на листок бумаги с часами работы, вывешенный на двери, я узнала, что почту открывали всего на три часа в день. Должно быть, сотрудник здесь один-одинешенек и дел у него немного. Впрочем, в век Интернета это не удивительно.

Помещение было перегорожено деревянной решеткой, за которой сидела девушка, совсем молоденькая, с рыжей копной волос и веснушками на лице и руках. Я купила открытку и вернулась к Берсеньеву.

– Клиентов ноль. Дерзай.

– Ты бы хоть намекнула, что меня ждет.

– Она как раз в твоем вкусе, – заверила я.

Берсеньев удалился, теперь пришла моя очередь ждать. Вернулся он минут через двадцать, завел машину и отъехал метров на двести.

– Что молчишь? – с некоторой обидой спросила я. – Пришел, увидел, победил?

– Наживку заглотила, но придется поработать. Будь она лет на двадцать старше, трудиться мне пришлось бы не в пример меньше, зато потом от нее хрен отвертишься. А эта нормальная дура, поплачет немного и забудет меня, стервеца.

– Самокритично.

– Сейчас сама пойдешь ее соблазнять, – посуровел он. – Значит, так. Рыжая закончит работу через полчаса, отвезти тебя я не успею. Возле магазина остановка рейсового автобуса. Поехали.

– Ты в самом деле решил ее соблазнять? – забеспокоилась я.

– А куда деваться? Если предложить ей деньги, она напридумывает черт знает что и откажется. Хотя, если дать много… Вернемся к проверенному способу: ради любимого бабы сделают все, что угодно, и самое приятное – абсолютно бесплатно. У меня, кстати, была одна рыжая. С виду скромница, но потом как начала удивлять… Может, и с этой повезет.

Мы подъехали к магазину как раз в тот момент, когда там появился рейсовый автобус.

– Деньги есть? – заботливо осведомился Берсеньев и зачем-то пошел вместе со мной. – В полицию позвони, когда будешь в городе, из телефона-автомата.

– Ага. Голос изменю… – поднимаясь по ступенькам, сказала я, а он вдруг позвал:

– Фенька! Постарайся ничего не испортить. – И улыбнулся. Надо полагать, эта фраза относилась вовсе не к предполагаемому звонку.

Я села возле окна и наблюдала за тем, как Берсеньев возвращается в машину, бог знает откуда возникло чувство, что прощаемся мы навсегда. Автобус, наконец, тронулся, а я принялась размышлять над словами Сергея Львовича. Само собой, мысли тут же переключились на Стаса, и дорога показалась очень короткой, а когда автобус остановился возле супермаркета, ближайшей точки от моего дома, я, взглянув на часы, решила, что возвращаться домой уже ни к чему. Проехала еще остановку и направилась в парк, где мы должны встретиться со Стасом. Достала телефон и набрала номер сестрицы.

– В полицию звонила? – тут же спросила она. – Кстати, а где произошло радостное событие?

– Неподалеку от деревни, откуда неизвестный сообщил о ссоре Турова и Софьи.