Небеса Таргала (Ричард Блейд - странствие 26)

Прошло минут десять, когда оба смогли шевельнуть хотя бы пальцем. Потом Диона, вскрикивая от боли в мышцах и улыбаясь, встала на колени и подвинула ближе корзинку с едой и вином. Овечий сыр, холодная баранина, свежие лепешки, какието местные плоды, похожие на небольшие дыни, но вкусом напоминавшие апельсин... Они насыщались молча, жадно, не сводя глаз друг с друга.

Наконец девушка не выдержала.

- Ты смотришь на меня как... как... как на... - Диона показала страннику кусок лепешки с сыром и прыснула.

Блейд, чувствуя после еды необычайный прилив сил, ухмыльнулся.

- Что мы будем делать, когда покончим со всем этим? - он кивнул на стремительно пустевшую корзину. - Отправился в Урпат за добавкой или...

- Или, я полагаю, - Диона с лукавой улыбкой протягивала ему флягу. Или, или, или, - пропела она, - тысячу раз "или"!

- На тысячу раз меня не хватит, - мудро заметил странник, отхлебнув терпкого халлаского. - Но, чувствую, уйдем мы отсюда нескоро... - Его руки легли на голые плечи девушки.

Внезапно со стороны города раздались звуки трубы, и он почувствовал, как напряглись мышцы Дионы. Эти трели были резкими и повелительными; не та бравурная мелодия, которой горнисты Арколы Байя приветствовали рассвет, и не те долгие, немного печальные ноты, что они извлекали на закате из своих сверкающих инструментов. Этот трубный зов напоминал отрывистое яростное рычанье хищника, и Блейд понял, что слышит сигнал к битве.

Вскочив, он опрокинул корзинку и начал торопливо натягивать штаны и сапоги. Потом, приставив ладонь козырьком ко лбу, попытался разглядеть, что творится под скалой Урпата и у причалов. Послеполуденное солнце, однако, слепило глаза, а заросли хардары поднималась до самой макушки, так что он ничего не увидел. Горн продолжал тревожно реветь, и теперь к нему присоединились еще три - значит, все трубачи Арколы были уже на борту "Орнирантура".

- Безносые, - пробормотала Диона. Ее игривое настроение как ветром сдуло; она была уже одета и сейчас затягивала на тонкой талии свой кожаный пояс. - Безносые твари, Блейд!

- Ты уверена?

- Да. Это сигнал внезапной атаки, - она вытянула руку к городу и кораблям, стоявшим у пирса. Над зарослями винослива торчала урпатская скала с цитаделью и оголенные мачты судов. - Они напали, милый, а я даже не взяла с собой арбалет! - сокрушенно сказала девушка.

- Мы же не собирались практиковаться в стрельбе... Хорошо еще, что я прихватил меч, - странник погладил серебряный тюльпан в навершии рукояти. - Бежим?

- Да, милый. Надо поторопиться!

Они рванули с места, оставив навсегда и этот холм, и крохотный водопадик, и мерцающую над ним радугу. Промчавшись по тропе вдоль мирно журчавшего ручейка, Блейд и Диона выскочили на дорогу. До причала, где стояли "Орни" и акрийский корабль, было три четверти мили, и странник, стараясь дышать глубоко и размеренно, одолел это расстояние за пять минут. Диона не отставала. Горны продолжали звать, сотрясая воздух пронзительным и тревожным крещендо.

Очутившись на травянистом лугу, который полого стекал в бирюзовую дымку Римпады, Блейд на минуту остановился. Солнце по-прежнему било в глаза, но теперь он находился в двух сотнях футов от пирса и мог кое-что разглядеть. Похоже, дела на "Орни" шли неплохо. Там оставались с полсотни зартовкопейщиков и рирдотских меченосцев, но они еще не пустили в ход свое привычное оружие. Блейд видел в их руках только арбалеты - видно, те самые, что принадлежали девушкам Дионы, - и солдаты трудились без устали. Рассредоточившись вдоль бортов "Орнирантура" и акрийца, перегнувшись через планшир, они метали стрелы куда-то вниз, в голубоватый туман, стремительно перезаряжая арбалеты.

- Бьют по пузырям, - сказала Диона.

- По пузырям?

- Да. Ты ведь знаешь, что безносые поднимаются вверх на пузырях? Если их продырявить...

- А! Понятно!

После мгновенного колебания Блейд зашагал вправо, не к кораблям, а к берегу, заваленному бревнами. На юте "Орни" он заметил сухощавую фигуру капитана Ронтара, за которым шеренгой стояли трубачи, не отрывая от губ медных мундштуков горнов. С набережной внутренней гавани, от таверн и питейных заведений, к атакованным судам бежали воины, на ходу обнажая мечи, вытаскивая из чехлов секиры: было их человек двести, так что "Орнирантуру", по-видимому, ничего не грозило.