Небеса Умоются Кровью 1. Пробуждение Силы, Том I

Какой будет короче?

Потратить столько времени, сколько тянулась наша дорога, я не в праве. Мне надо стать сильнее и сделать это, как можно быстрее, а если заработаю деньги раньше, то меня и такой исход устроит.

Сильнее? И как это сделать?

Сколько лет уже топчусь на первом этапе… Для прорыва требуется что-то посерьёзнее схватки с Баше. Даже находясь на краю, я не смог пробить преграду. Вспоминаю совет Вейлора и, не теряя надежды, ухожу в сторону от ворот. Имперской пасти есть чем кормиться, желающих попасть внутрь хватает. И скоро я буду не просто желающим.

У подножия могучих скал столичной твердыни жизнь бьёт ключом, даже укрытая ночным небом. Огни самых дешёвых, но от этого не менее ярких светильников, разгоняют звёздную пелену.

Люди шумят, как дикое стадо. Крики, споры, попытки зазывал привлечь простачков к товару сомнительного качества. Всё это сливается в почти неразличимый гул. Скольжу тихо и мягко, не цепляя торопливых прохожих.

Ищу палатки с оружием, но это не так просто. От разнообразия странных вещей начинает болеть голова, а узнать их предназначение ещё сложнее — докричаться в незатихающем гаме почти невозможно. Лишь самые бойкие, потрясая тугим кошельком, прорываются ближе к торговцам и тогда получают ответы.

Оружейники торгуют рядом с шелками и товарами подороже. Среди фарфора и картин могут лежать мечи, украшенные самоцветами, а также искусные ножны, отделанные серебром и золотом. Наверное, дороже, чем сам клинок.

Имперские воины любят подобное оружие, но оно не для меня. Слишком изящное и хрупкое. Да и откуда у сына дровосека меч или умение владеть им? Топором помахать могу, но как инструментом. Сражаться люблю я больше руками, ощущая кровь противника на костяшках.

В одной из палаток, где мало народу, удаётся поболтать со сгорбленным мужичком. Он, путаясь в мешковатых одеждах, суетится над разномастным оружием. Даже мечи у него все какие-то странные. Одни слишком кривые, как серп восходящей луны, другие изгибаются змеями. Навершия копий громоздки и ветвисты. У одного вообще рядом с четырёхгранным остриём закреплён крюк.

Среди сплетённого змеиным клубком металла, к которому никто не подходит, замечаю две шипастые дуги. Как раз под мои ручищи.

— Эй, уважаемый! — громкий крик привлекает внимание продавца, расхваливающего причудливое устройство, похожее на арбалет.

— Пару мгновений, — скрипит тот в ответ, цепким взглядом помечая меня следующей жертвой своих хвалебных речей.

— Кастеты? — обозначаю приглянувшееся мне по душе.

— А вы знаете толк в экзотическом оружии, — моментально рисуется передо мной нос с горбинкой, а уже потом сухое лицо торгаша.

Словно крюком, небрежно, поддевает их тростью и протягивает мне. Примеряюсь, сидят отлично, будто и вправду на мою руку делали.

— Это любимое оружие редких восточных сект, удивлён, что в центральном регионе нашёлся любитель, — роняет он, моментально переключаясь на следующего.

Пока я прислушиваюсь к оружию, выполненному из необычного блестящего голубым металла, по бокам примечаю мордоворотов. Никуда без охраны. Практики моего уровня пристально следят за каждым. Воришка далеко не убежит.

— Сколько? — повторяю недавний вопрос, ожидая лучшего исхода.

Крючконосый торгаш смотрит на меня пару мгновений.

И оглашает цену.

Слова звучат, как ещё один приговор. Я, словно нищий, смотрю сейчас через окно на пир у знати. Могу прикоснуться и даже пощупать, но забрать не в силах.

— Если не берём, возвращаем, — замечает он заминку. — На такую диковинку, всегда найдётся покупатель.

Покидаю торговое буйство. Как муравей, сбившийся с натоптанной тропинки, смотрю со стороны на снующих собратьев.

И куда мне теперь?

Пытаю удачи у местных алхимиков, но проку от них немного. Здесь травят всё те же байки про покупку за горсть орионов. Некоторые после осмотра говорят, что ядро повреждено. Лишь один предлагает его купить за приличную цену по сравнении с другими, но денег для входа мне всё равно не хватит.

Живот отвечает сдавленным зовом, облегчив моё дальнейшее решение.

Оставлю пока себе.

Улавливаю витающий вокруг приятный аромат жареного мяса. Слюна наполняет рот нескончаемым потоком, сглатываю, не в силах сдержать инстинкты. «После хорошей еды и думается легче», — всегда говорил мой отец. Мысленно соглашаюсь.

У палаток, где говядина шкворчит на жаровне, замечаю знакомого старичка из каравана. Пяток разодетых, как пёстрые куры, богатеньких деток лет по двадцать, болтая, толкают малую девчушку, несущую глиняную тарелку с горстью риса и сальным обрезком.

Ямато ловко ловит угощенья, а ногой невзначай задевает длинный подол золотистого костюма нахала. Резкий звук рвущейся ткани заставляет шутника замереть и налиться дурной кровью.

— Старый ублюдок! — обернувшись, орёт он, но тут же замирает.

Его дружки следуют за ним взглядом, после чего их хохот смолкает.

— Раз большие такие вымахали, под ноги смотреть не забывайте, почтенные, — чуть наклоняет голову мой знакомый.