Небеса Умоются Кровью 1. Пробуждение Силы, Том I

— Сестра! Перестань вести себя, как маленькая, на глазах у прислуги! — рычит он, но в голосе нет реальной злости.

Умиляясь этой сцене, покидаю двор «Звёздного ветра». Мне греет душу, когда члены знатных кланов ведут себя, как обычные люди, а не напыщенные сволочи. Жаль в стенах Академии, да и в остальной столице, такое нечасто встретишь.

На выходе замечаю на одном из деревьев украшения в виде нескольких масок, искусно вырезанных из дерева. Это наводит меня на определённые мысли…

Баловство Айко сначала со мной, а потом с братом, ещё больше задело потаённые струны моей души. Понимаю, что надо действовать, и времени у меня осталось мало. Да и было ли оно вообще?

После работы нахожу на заднем дворе кухни несколько поленьев и украдкой беру одно. Когда-то отец научил меня вырезать из таких, но, когда я познакомился с кистью и красками, стал больше уделять времени им. И всё же потом время от времени брал в руки нож и вырезал фигурки из дерева, который мы отдавали деревенским детишкам задаром. Мне просто нравилось проводить время с отцом. От него каких-то тёплых слов не допросишься, но такое совместное занятие — это его способ показать отцовскую любовь.

Вся ночь у меня уходит на изготовление маски, и она получается угрожающей, словно лик демона, с клыками и злобным оскалом. Моё внешнее спокойствие выливается в этот внезапный порыв, добавивший маске чего-то пугающего. Именно она отражает моё внутреннее состояние.

Ранним утром следующего дня, ещё до работы, я совершаю несколько вылазок, скупая в разных местах неприметную одежду. И, как только наступает ночь перед моим выходным, выбираюсь в город, прихватив с собой кастеты.

Быть может пустая мнительность, но я петляю по улочкам, озираюсь по сторонам, словно у меня уже кто-то на хвосте. Отойдя подальше от Академии, переодеваюсь и прячу свою одежду в переулке, подоткнув мешок под подоконник заколоченного окна. Через минуту уже двигаюсь в сторону того самого района, ненамеренно повторяя недавний маршрут.

Вскоре уже осматриваю его окрестности. Охрана есть только на входе, по периметру никого. В домах по соседству свет не горит. Меня это радует. Однако нехорошие мысли закрадываются в голову. А что, если у него семья? Жена. Ребёнок. Как мне тогда действовать? Смогу ли я переступить черту? Мотаю головой. Ни за что! Если увижу посторонних, придётся искать другой способ.

Сжимаю кулаки и, подобно ночному хищному зверю, крадусь к своей добыче. Перемахнув ограду, в два удара сердца миную небольшую аллейку, опоясывающую дома. Постройка окружен зелёной изгородью. Просачиваюсь через неё, издав минимум шума. Растения, словно чувствуют меня, и не выдают.

Осторожно заглядываю в окна. Везде темно, кроме одной комнаты, где в кресле за кружкой пива храпит свинорылый возница.

Отлично.

Самое время побеседовать с ним.

Глава 31

Внутри витает неприятный аромат, словно где-то лежат без присмотра сгнившие фрукты. Помещение довольно просторное, но обставлено просто, без каких-либо изысков. Кажется полупустым. Потрёпанное кресло со столиком и пара картин с имперскими армиями на стенах. Рядом с креслом мерцает приглушенно лампа — высокая тренога с навершием в форме кристалла. Остальное помещение погружено в полумрак.

Моя цель спит, положив голову на стол. Рядом с ним стоит кружка пива, полупустой кувшин и небольшая статуэтка в форме ворона. Не видно каких-либо свитков или записей, на что я очень рассчитывал.

Пол предательски скрипит под ногами. Замираю и жду несколько мгновений. От шума половицы мужчина всхрапывает, как лошадь, и лишь возит лицом по столешнице, пытаясь устроиться поудобнее. Сон крепкий, так просто не потревожить.

Подкрадываясь со спины, хватаю возницу за шею. Он хрипит, выпучив глаза, но моего лица не видит.

— Кто ты? — сдавленный испуганный голос едва не даёт петуха.

Течение его внутренней энергии слабое — обычный человек, не практик.

Я сильнее пережимаю его горло и шепчу на ухо:

— Отвечай на вопросы и останешься жить. Будешь врать, и я вырву тебе кадык.

За свою недолгую жизнь заметил, что чем конкретнее угроза, тем прочнее она заседает в голове. Классическая угроза смерти довольно размыта, а вот картина, вставшая у него перед глазами после моих слов, весьма живописна.

— Куда ты отвозишь учеников академии? — спрашиваю я.

Быть может, возница не особенно печётся о своей безопасности, потому что вместо заверений, что расскажет всё, он пытается дотянутся до стола, уж не знаю зачем. Я перехватываю его руку и, на миг отпустив шею, накидываю на неё удавку из шелковой нити. Выкручиваю и, надавив, заставляю ублюдка согнуться. Свиная морда смотрит в пол и поскуливает.

— Ты нарушаешь законы! — с трудом выдает он и тяжело вздыхает.

Его пальцы безуспешно царапают ногтями шёлковый шнур, пытаясь поддеть его. Движения становятся лихорадочнее с каждой прошедшей секундой.

Молча бью локтем по горбу и тяну за поводок. Кучер сипит. Частично расслабляю хватку на удавке, как будто дрессирую непослушного жеребца.