Небеса Умоются Кровью 2. Пробуждение Силы, Том II

Где-то в ней я сжимаю что-то круглое размером с мой кулак. Талисман на шее перестаёт тянуть и замирает. Это последнее, что я помню чётко. Мысленным усилием посылаю неведомый предмет в кольцо. Пальцы подрагиваю во внутренностях Гу.

Из тьмы до меня долетает надрывный рёв. Ядро моей силы вздрагивает, словно откликаясь на него. Кажется, я лечу?.. Тело отрывается от земли. Меня уносят. Кто или что? А главное, куда?

Лишь бредовые лихорадочные образы скачут перед глазами.

Среди на Лин. Она кружится на месте в своём платье цвета можжевельника. Кружится и смеётся.

Прости, сестрёнка. Похоже, я стал чьей-то добычей.

— Не говори глупости, братик, — слышится её детский голос. — Ты же всё можешь, ведь так?

Её пронзительный голосок крепнет, обретая звучание той взрослой Лин, что когда-то покинула Лесные Холмы. Она внимательно смотрит на меня своими большими лазурными глазами. В них только тепло и сожаление.

— Помнишь, как говорил Мастер Вэнг? Воля — это то, что отличает практика от того, кто хорошо машет ногами. Воля — это то, без чего на Пути не получится сделать ни единого шага.

Помню.

— Тогда ты знаешь, что в нашей семье, может, я и получила всю красоту, — она беззаботно смеётся, — но вся воля досталась тебе. Вставай, Рен. Ты можешь всё!

Хорошо, сестрёнка. Как скажешь. Я могу всё.

— Не всё! — безумный хохот, как фальшивая нота, нарушает гармонию.

Из пустоты появляется Тень, мой убийца, и со всей силы вбивает в меня раскрытую ладонь.

В грудь вспыхивает пожар.

Ядро разгорается.

Тело, которое я едва ощущаю, отправляется в полёт.

Новый удар. Плеск. Прохлада со всех сторон. Приятная и мокрая.

Грудь инстинктивно делает первый вздох. Слабость отползает в самый дальний угол, как нашкодившая кошка.

Ядро…

Ядро продолжает пылать.

Глаза резко распахиваются. Вода. Со всех сторон. Я тону.

Тону и я едва могу разглядеть круглое окошко откуда пробивается далёкий свет. Тянусь к нему, но двигаюсь с большим трудом. Израненное тело начинает исцеляться, но та ядовитая дрянь так просто не отступает. Моя регенерация усиленная чудодейственными водами, борется с едкой слюной твари. Медленно, но всё же я начинаю побеждать. Тянусь вверх, заставляю руки и ноги работать. Вперёд, Рен. Вперёд! Рано помирать. Ты ещё не выполнил обет!

Грудь жжёт от внутренней энергии и недостатка воздуха.

Вытягивают левую руку, и на ране, оставленной жвалом Гу, пробиваются ростки водорослей. Длинные побеги устремляются ввысь. Энергии хватает лишь зацепиться за край водоёма. Тяну себя руками к спасительному свету.

Вода, бурля, взрывается брызгами, выпуская меня из своих целебных и почти смертельных объятий.

Уцепившись за край резервуара, подтягиваюсь, и моё лицо почти сразу встречается с мохнатой стеной. Практически вплотную ко мне находится клыкастая морда. Она принадлежит нависшему надо мной лесному великану. Гигантскому, демоны его задери, медведю! Зверь ревёт, обдавая меня слюной и своей мощью. Чуть не срываюсь обратно в воду.

Та переливается ярким зелёным мерцанием, словно подсвеченная изнутри. Диковинный бассейн…

Медведь распахивает пасть, но вместо очередного рёва, я слышу… голос. Низкий, хриплый, вибрирующий от сдержанной мощи голос.

— Человечишка, ты, что, не знаешь, что не стоит лезть в овраг к старому Ху и его мелким собратьям? В твоей голове совсем пусто?

— А? Что? Кто ты такой?

Яогуай. Аранг всемогущий, это настоящий яогуай! Духовный зверь, который обрёл разум в результате культивации. На каком же он этапе⁈

Даже близко не могу определить его. Это не Серебряный Богомол, и уж тем более не Железный Журавль.

— Урсар. Так называла меня она, можешь и ты.

Немигающие янтарные глаза взирают на меня с мудростью ушедших эпох.

— Урсар, значит… Почему ты спас меня?

— Ты вёл себя достойно, когда столкнулся с одним из моих потомков. К тому же, я чувствую в тебе добро, породившее этот лес. Быть может, ты сумеешь вернуть ему первозданный вид, — он поднимается на задние лапы.

Меня накрывает невиданной мощью. Я читал о яогуаях в библиотеках Академии и Феррона, но чтобы встретить такого лично… Становится тяжело дышать. Пальцы начинают разжиматься, трава ускользает из них.

— Почему ты сам не разберёшься со злом, отравляющим лес? — с вызовом кричу я. — Ты же гораздо сильнее меня.

С грохотом зверь опускается на передние лапы.

— Люди, — усмехается он, — это из-за вас лес стал таким. Вот вы и должны его вылечить. А я… я не могу попасть в его сердце. Больше не могу. Этим придётся заняться тебе!

Он разворачивается и уходит, сотрясая деревья каждым шагом. На прощанье разворачивается и издаёт свирепый рёв:

— Я верю в тебя, человечишка!

— Моё имя — Рен! — срываю голос в крике.

— Рен, помни, в тебе есть частичка этого леса! Ты един со своей стихией, а стихия — с тобой!

Я остаюсь один, но не спешу вылезать. Яд ещё не излечен. Пока целебная вода приводит меня в порядок, могу оглядеться.